Пять баксов для доктора Брауна. Книга 1

– Ну? – потребовал капитан.

Дюк поставил на место графин, из которого наливал в колбу воду и потянулся за мельницей.

– Был такой шотландский инженер…

Когда он повернулся к капитану, тот отдернул руку от аппарата и принял обычный вид. Каютный насыпал в мельницу кофе, закрыл крышку и принялся крутить ручку.

– Который…

Он как раз затыкал пробкой металлическую трубку, когда капитан позвал Хэннена и еще до конца кофепития бывший первый помощник стал опять первым помощником, отделавшись штрафом.

Штраф матросов тоже несколько уменьшился: с одной трети жалованья до одной четверти.

– Вот это фокус! – обрадовался Д.Э. – Ай да ты!

– Простая дипломатия, – небрежно отозвался М.Р. – Ну, и удачи немножко.

Он взглянул на компаньона, который глядел в небеса (близость возвращения сделала его опять мечтательным), и вдруг увидел, что лицо Д.Э. темнеет.

– А ты чего? – слегка скис М.Р.

Д.Э. страдальчески сдвинул брови.

– В том и дело: а я чего? – сказал он.

М.Р. хотел сказать сначала: «А ты все – с тебя ведь все и началось!» Потом припомнил и побег, и то, как компаньон за него вступался, и даже жареную змею на Змеином холме. Все это было не то. С Д.Э. опять было все ясно: он хотел совершить подвиг.

– Ерунда, – сказал Дюк вслух еще небрежнее. – И вообще, сэр, куда вы так торопитесь? Времени вагон.

– Мда? – хмуро спросил Д.Э.

– Да, – подтвердил М.Р. – Вон, целая жизнь.

Глава двадцать вторая, в которой бьют часы

Замызганная дверь комнатенки в темном углу гостиничного коридора распахнулась.

– До свидания, дорогой господин Сальная Тряпка!

Дюк склонился в любезном поклоне. Он специально забежал попрощаться.

– До свиданьица и вам, господин Арлингтонская Сосиска!

Кок ответил еще более любезным поклоном, прижав к груди руку.

– Ржавый якорь вам в корму, сэр! – светски прибавил Д.Э.

– И вам того же, и вам! – приятным тоном отозвался кок.

– Возблагодарим Господа, Отца нашего за милосердное избавление? – предложил Джейк.

– Возблагодарим, моя прелесть, возблагодарим!

Оба, кок и палубный, возвели очи потолку и молитвенно сложили руки.

– Отец наш небесный, – ангельским голосом сказал Джейк, – муки твоей искупительной жертвы сопровождают нас на рассвете и на закате, ежедневно и ежечасно. Ежедневно и ежечасно. Ежедневно и… в общем, спасибо тебе, Господи, за то, что ты решил сделать перерыв.

– Посмотри на этого богохульника, – вступил кок. – Грешника. Бестолочь бестолковую. На эту рожу наглую.

– Рожа-то причем? – удивился Джейк.

Но кок его не слушал.

– Взгляни на его руки, Господи, – продолжал он. – Это руки…

– Дерзновенно разящие? – предложил Д.Э.

Сальная Тряпка отвел взгляд от потолка и с уважением посмотрел на него.

– И посмотри на меня, терпеливца. А? Пусть этот поганец понесет заслуженную кару.

– За что? – возмутился Джейк. – Разве я не образец христианской кротости и благосмирения?

– За мои муки, – скорбным шепотом отозвался Сальная Тряпка.

– Только, Господи, не забудь, – вступил Дюк, – и про мои муки. Которые я нес, э-э…как там было?

– Ежедневно и ежечасно, – подсказал компаньон.

– …ежедневно и ежечасно, на рассвете и на закате вот от этого одноногого джентльмена.

Подноса под рукой у кока не было, но была сковорода – ее ручка как раз торчала из мешка, который валялся у двери. «Бам-м-м…», – сказала сковорода.

– Прощайте, мои голубчики! – сказал кок и быстро закрыл дверь.

Хэннен уехал еще утром, Коуэн, едва получив деньги, напился пьян и продолжал это занятие, и искатели приключений, подхватив сундуки, вышли из гостиницы.