Пять бессмертных(Т. II)

Это было странное, удивительное время. Действительно, классовая борьба, яркой вспышкой начавшаяся в первые десятилетия двадцатого века, привела к результатам совсем непредвиденным. Весь Старый Свет после сравнительно короткого периода борьбы и яростных схваток пришел к победе своих народов над угнетающими классами, и миллиарды людей обратились к свободному труду и культурной, счастливой жизни. В системе управления Великого Восточного Союза Республик не было даже диктатуры пролетариата, так как следующие после объединения поколения, воспитанные на новых основаниях, создали общий тип гражданина. За океаном же, в Америке, старинные различил получили свое дальнейшее развитие, углубились и, наконец, дали ту уродливую картину, к какой должен был привести, в конце концов, древний институт рабства. Американский пролетариат за все время не делал даже серьезных попыток к восстанию. Причин этому было много. Главную роль сыграли ложно организованные рабочие союзы, вожди которых в трогательном единении с капиталом шли по пути осторожного, но зато и прочного подчинения масс. Поставив рабочего в более или менее сносные материальные условия и широко применяя на практике старинный принцип фордизации, они добились главного и, — с точки зрения их восточных товарищей, самого страшного — покоя и умственной неподвижности. Они давали рабочему штампованное, стандартизированное образование, давали даже «собственный домик» и плитку превосходного жевательного табаку и внушали, что он должен быть всем этим очень доволен. Но они ввели и десятичасовой рабочий день. Понемногу, одно за другим, отняли даже те небольшие права, которыми рабочий класс Америки пользовался еще в недавнее время. Они содержали рабочего так, как хороший фермер содержит своих свиней. Были до миллиграмма, на основании самых научных данных, вычислены все его потребности. Особенно уродливые формы приняло это положение вещей во второй половине двадцатого века, когда разнузданный капитал попытался, и небезуспешно, восстановить нечто, весьма напоминавшее времена рабовладельчества и крепостничества. Это был известный закон о прикреплении рабочих к своим производствам. Как ни странно, но это существовало одновременно и наряду с величайшими достижениями материальной культуры. Несмотря на то, что вопрос о пропитании стал, благодаря открытию панита, несущественным, потребности умножились до чрезвычайности и требовали все новых и новых производств. В конце концов, американский рабочий сам не заметил, как потерял все человеческие права и попал в положение хорошо содержимого, полезного животного. Постепенно, целым рядом ограничений, пролетариат был совершенно лишен избирательных и вообще гражданских прав. Правящий класс взял на себя даже опеку над его размножением. Смешанные браки не допускались. Это привело к положению, напоминавшему отчасти цеховое, но более кастовое деление древней Индии. Теперь совершенно исчез средний класс, ничтожное меньшинство буржуазной олигархии владело всеми благами жизни. С течением времени эта пропасть углублялась все более. И, вероятно, если бы ничто не помешало, то и самый тип этих двух пород людей получил бы глубокие различия. Был издан закон территориальности, которым строго разграничивались черты оседлого поселения рабочих: создавались рабочие города, окружавшие бесчисленные фабрики и заводы. Владельцы жили в своих дворцах среди чащ искусственных садов и парков. Эти местности получили название Potis-Place — господские места. Так же строги были правила пользования летательными машинами. Ни один рабочий или общественный аэрон не имел права появляться над территорией Potis-PIac’oв под страхом попасть в фокус коротких лучей мегурановых установок и быть расплавленным. Человеческое общество за океаном развивалось другим путем и представляло постоянную грозную опасность. Оно заставляло американских хищников употреблять все меры предосторожности, заботиться о надежных средствах защиты. Территориальный закон и явился одной из этих предусмотрительных мер. Рабочие определенных территорий были поставлены в фокусе таких сил, были, выражаясь по-прежнему, минированы, так что в любой момент поработители могли, не выходя из своих дворцов, стереть все эти местности в порошок. Конечно, при этом должны были погибнуть и дети и женщины.