Пять дней

— Сын. Билли.

— Сколько ему лет?

— В следующем месяце исполнится двадцать шесть.

Значит, Ричарду где-то пятьдесят пять.

— И где он сейчас?

— В данный момент живет дома. У Билли сейчас период неопределенности.

По тому, как он это произнес, я поняла, что о сыне он тоже не хочет говорить.

— Один мой ребенок тоже живет дома.

Я видела, как он облегченно вздохнул, затем стал расспрашивать меня о моих детях и муже. Сказал, что ему известно про то, что полтора года назад в «ЛЛ Бин» произошло сокращение. Трое его приятелей были уволены примерно в то же время, что и Дэн. Но разве это не здорово, что компания вновь наняла моего мужа, тем более что сейчас так трудно найти работу? Давно я замужем? Двадцать один год? Ну, здесь он меня обошел: «Больше двадцати девяти». Разве это не здорово, что вы являетесь чуть ли не единственной супружеской парой в стране, которая, так сказать, выдержала проверку временем? Это такая редкость, принимая во внимание нынешний уровень разводов.

Ричард говорил это с неким странным добродушием. Должно быть, на моем лице отразился скептицизм, потому что он неожиданно спросил:

— Я хватил через край?

— Вовсе нет. Многие живут в счастливом браке. С другой стороны, многие говорят, что они счастливы в браке, потому что не могут признаться, что у них в семье проблемы. Но я рада, что у вас счастливый брак.

— Простите-простите…

— За что? Не нужно все время извиняться.

— За то, что веду себя как коммивояжер. Болтаю без умолку: «Все счастливы, все отлично!»

— Таким был ваш отец?

— Продажами всегда занимался я, отец вел бухгалтерию.

— Но ведь если он основал фирму, должно быть, он имел предпринимательскую жилку.

— Поначалу у него был компаньон — Джек Джоунс. Сослуживец, тоже морской пехотинец. В отличие от отца, Джек искренне любил людей. Не понимаю, как он вообще завязался с отцом, ведь Джек был душа-парень, а отец на жизнь смотрел как диспептик.

— Интересное сравнение. Мне нравится.

— Желчный был человек. Истеричный, если хотите.

— Неуступчивый. Такое определение подойдет?

— Пожалуй, это как-то слишком по-казенному. Отец был мизантроп, а не сутяга.

Я посмотрела на него с любопытством, заметила:

— Любите подбирать слова.

— Перед вами победитель конкурса по правописанию трудных и редких слов округа Кеннебек 1974 года. Практически средневековье, да? Но стоит только подсесть на слова, от этой привычки уже не избавиться.

— Очень хорошая привычка. Формирует в человеке желание достичь успеха.

Мы опять обменялись улыбками. Я видела, что к Ричарду вернулась непринужденность, ибо мы нашли интересные точки соприкосновения.

— Стремление к успеху, — произнес он. — Продвижение по социальной лестнице, Хорейшо Элджер,[19] все такое. Очень по-американски.

— Думаю, стремление к успеху не чисто американская концепция.

— Концепция, — повторил Ричард с явным удовольствием. — Какое звучное слово. Прямо-таки музыкальное, да?

— Если использовать его концептуально.

— Или позитивно?

— Так говорят бойскауты.

— Ладно, согласен. Тогда, может, «негативно»?

— Это уж вы изощряетесь. «Конструктивно»?

— А вы, значит, не изощряетесь? По-моему, слишком цветисто.

— Цветисто не значит «вычурно».

— «Чурригереско»?[20] — спросил он.

— О, ради бога! Вы выше всей этой напыщенности «пламенеющей» готики, барокко и даже чурригереско.

— А я потрясен вашим словарным запасом. Вы тоже участвовали в школьных конкурсах на знание орфографии?

— Нет, все это я обошла стороной, хотя в старших классах учитель английского пытался заставить меня посещать орфографический кружок после школьных занятий. Дело в том, что я вечно сидела, уткнувшись носом в словарь…

— Как и я.

— Дурацкая привычка — в школе мне все это говорили. И хотя учитель английского, готовивший к конкурсам команду, считал, что я могла бы быть капитаном…

— Значит, он был столь высокого мнения о ваших познаниях?

— Я никогда не считала себя слишком уж знающей, — не раздумывая, ответила я.

— Ни в чем?

Теперь я отвела взгляд, ответила не сразу:

— Пожалуй.

— Почему так?

— Вы задаете слишком много вопросов, сэр.

— Меня зовут Ричард, а много вопросов я задаю отчасти по профессиональной привычке, отчасти — из личного интереса.

— С чего это у вас ко мне интерес?

— Вы мне интересны.

Я покраснела. Ричард мгновенно это заметил и сам смутился:

— Я не хотел быть назойливым. И если я вас обидел…

— Не обидели. Вы просто старались быть со мной любезным.

— В самом деле?

— О, ради бога…

Нам принесли вино. Ричард поднял свой бокал и провозгласил тост:

— За Роже, Уэбстера, «Фанк и Вагналс», Оксфорд[21] и…

— Словарь синонимов… с которым я ложилась спать почти каждый вечер на протяжении всей своей учебы в старших классах.

— Полагаю, ваши родители этому не противились.

— Отец был математиком и предпочитал абстракцию конкретике. Поэтому ко всему, что касалось моей жизни, включая моего первого парня, он относился мило, с любовью и без интереса — не лез в душу.

— И кем был ваш первый парень?

— По-моему, такого вопроса нет в бланке страхования жизни.

— Я и не знал, что мы заполняем анкету страхуемого лица.

— Хорошее вино. «Пино нуар». Надо запомнить.