Пять эксов и Дракон для попаданки

На самом деле я точно знала, что после получения диплома никаким лекарем не буду, потому что займусь проблемами магиков. Уверена, образование мне в этом очень поможет, они же тоже болеют, поэтому лишним не будет, и по этой причине универ я непременно окончу. Ну и, заодно закрою гештальт, висящий тяжким грузом на совести.

— Если захочешь, сможешь вообще не работать. Жёнам драконов не обязательно отрабатывать положенные остальным годы.

Я резко развернулась и уставилась на него во все глаза.

— Это ты так делаешь мне предложение? — раньше Дрого таких разговоров не заводил, и я разволновалась не на шутку.

— Прощупываю почву, так скажем.

— А, ну ладно, а то я уже приготовилась упасть в обморок, — развернулась обратно и уставилась в экран, где семья пастора в сопровождении грабителей банков собиралась хряпнуть по текиле.

Тему развивать он не стал, а я глубоко задумалась: хочу ли стать женой Дрого? Однозначно, хочу. Станет ли это повторением прошлой ошибки? Понятия не имею. Вот зачем он это сказал? Я же теперь только и буду делать, что ломать голову над его словами, а мне и без этого хватало, над чем поразмышлять.

Я до сих пор не определилась: рассказать ли Дрогомилу о том, что фаунлингва, и если это сделать, то когда? Подходящее ли сейчас время? Про другой-то мир решила молчать: всё-таки теория Лая засела у меня где-то глубоко на подкорке, и, вероятно, в дальнейшем я даже соглашусь на его исследования. Как ни крути, мне очень важно и интересно знать: а была ли реальной моя прошлая жизнь? А вдруг нет? Зачем тогда о ней говорить и лишний раз выставлять себя сумасшедшей? В общем, с этим было всё ясно, а вот с остальным…

Ну а вскоре оказалось, что это всё ерунда по сравнению с действительно важными вопросами, которые на меня навалились.

В пятницу перед турниром, который проходил в Швейцарских Альпах, в универ я сходила только на первую пару, а потом Дрого забросил меня к себе домой и умчался на финальную тренировку. Вещи были собраны, дела переделаны — и через пару часов мы должны были сесть в частный самолёт, на этот раз летели все вместе: я, Дрого, Монти и Вертус. Дракон не желал оставлять меня в неизвестной обстановке даже в сопровождении верных помощников, и в последнее время я бывала предоставлена сама себе нечасто.

Конечно же, я воспользовалась случаем и пошла в сад поболтать с Монти — вот там-то пёс меня и огорошил.

— Вкусняшка! — Монти летел ко мне по дорожке, собираясь, как обычно, поставить лапы на плечи и облизать лицо, но, не добежав каких-то полметра, резко затормозил, чуть не завалившись на спину. — Ого! Работает! Значит, всё дело в соглядатаях, гадах! Портят все, заразы!

— Монти, что с тобой? Ты о чём сейчас? — сначала я этому значения не придала. Иногда поток его сознания от меня ускользал.

— О драконёнке же! Поздравляю! Хороший выйдет щеночек: крепенький мальчик.

Я пошатнулась и, схватившись за сердце, привалилась к дереву. То, что он говорил, доходило до меня с трудом, как будто сквозь вату.

— Ты хочешь сказать, что я беременна? — онемевшими губами прошептала я, боясь поверить в его слова.

— Ну да! Ты не рада, что ли?

Вот тут я уже не удержалась и сползла по шершавому стволу на землю, а потом и вовсе на время отключилась. Пришла в себя от того, что Монтикор облизывал моё лицо и громко причитал, призывая помощь.

— Всё, всё, хватит, я в порядке, — отмахнулась от него слабой рукой и села, опершись спиной о берёзу. — Помолчи, пожалуйста, дай мне оклематься.

Пёс резко заткнулся и уселся рядом, подставив мне мохнатую спину для поддержки, а я, привалившись к его тёплому боку, принялась собирать мысли в кучу и анализировать своё состояние, чтобы понять: не ошибается ли мой друг?

Воспоминания резко закинули меня в прошлое, в то время, о котором я запрещала себе думать, и непрошеные слёзы градом полились из глаз. В тот раз я поняла, что беременна, практически сразу и совершенно этому не обрадовалась. Мы уже подали с Сергеем документы на развод, и он вовсю трепал мне нервы, деля имущество. Я даже не стала говорить ему о беременности. Зачем? Не дай бог передумает разводиться или в делёжку попадёт ещё и ребёнок.

Не ценила, не берегла, не обращала внимания на тянущую боль в пояснице, и в итоге — выкидыш после очередного скандала. В первый момент я даже испытала облегчение, но осознание потери наступило быстро, и, прорыдав белугой три дня, я запретила себе вспоминать об этом. Сделала всё, чтобы вычеркнуть из памяти это событие, вот только не получилось заблокировать мозг полностью, и иногда я плакала ночами, представляя, как бы счастливо жила, если бы у меня тогда родился ребёнок.

Больше бог не дал мне счастья материнства, видимо, не забыл тех преступных мыслей, и это была моя самая страшная и тайная боль, заставляющая винить себя и бесконечно раскаиваться.

Громко всхлипнула и прижала ладони к животу в защитном жесте, окунувшись в прошлый кошмар: нет, нет, малыш! Теперь я тебя никому не отдам!