Пять яблок власти

— Первая причина, — еще немного повысив голос, начал Подбельский, — Экономика. Не все страны смогли за столь короткий срок фактически с нуля создать собственную экономику. Не на чем, нечем и некем было ее восстанавливать. Об этом более подробно мы будем говорить на следующей лекции. Вторая причина — люди. Не все поддерживали смену власти. Традиции были опорой, но их разрушили до основания, поэтому те, кто оказался вне системы, были недовольны. И их было много. Ну и, в третьих, влияние более крупных стран, к которым тяготели регионы.

— Профессор!

— Да? — с легким недовольством ответил Подбельский. Он не любил, когда его прерывали.

— Но если люди так хотели равенства и справедливости, — продолжал студент из третьего ряда. — Почему они не смогли это сохранить? Ведь война 1969 года между Францией и Германией, попытка переворота в Британии в 1971, мелкие стычки на границах Югославии и Румынии…

— Я понимаю, о чем вы, — профессор расплылся в улыбке. — Но люди всегда остаются людьми. Давайте сыграем в очень простую игру. Мне она нравится своей наивностью. Выходите сюда.

Студент неторопливо встал из-за длинного стола, и, подвинув нескольких своих сокурсников, двинулся к преподавателю под негромкие приободрения: «Давай, Макс!», «Вперед!» и прочие.

Тем временем Подбельский открыл ящик и достал оттуда пять свежих яблок. При всей своей тучности он обожал хрустеть свежими фруктами между занятиями. Мужчина выпрямился и прищурился — через окно аудитории ему в глаза било низко висящее зимнее солнце. Яблоки он зажал предплечьем на уровне груди.

— Смотрите, что у меня есть, — громко объявил профессор. — Пять спелых, сочных, красивых яблок. Всего два столетия тому назад на склонах Кавказа невозможно было выращивать такие сады, какие есть сейчас. Но поскольку территории к югу от гор тоже принадлежат нашей империи, эти благодатные почвы наконец-то приносят пользу! Хотите угоститься? — предложил он студенту яблоко, потерев его платком так, что ярко-красный бок сиял на солнце.

— Конечно! — Макс с вожделением смотрел на яблоко.

— Представим, что эти фрукты — власть, — Подбельский повернулся к аудитории. — И она вся сосредоточена в моих руках. Это — мои фрукты и делиться просто так ими я не буду. Нет-нет, серьезно, даже полфрукта не отдам, — насмешливо продолжил он, глядя на слегка погрустневшего Максима. — Я дам вам власть, а вы что-нибудь эдакое сделаете. Можно же предложить полфрукта, скажем, чуточку власти. Но там есть семена, которые часто упускают из виду. Потом из них вырастет дерево, дичка, а дальше и до хаоса недалеко. Понимаете?

— Не очень, — студент покачал головой.

— Это вы поймете чуть позже. Но ведь вам же хочется яблок?

— Разумеется!

— Они такие манящие, правда? Но что вы сделаете с одним?

— Съем.

— Так, хорошо, а если их будет два или три.

— Отложу или поделюсь.

— Угу, — профессор поднял вверх палец, призывая к вниманию. — А как вы определите, кому дать яблоко? Тому, кто больше нуждается или другу?

— Другу, конечно же, никаких сомнений! — воскликнул Макс.

— И вы помните, какой у нас сегодня символизм: яблоки — это власть!

— Да, помню.

Профессор недоверчиво посмотрел на студента, затем повернулся в сторону аудитории, где несколько десятков человек внимательно наблюдали за экспериментом.

— Желание делиться — похвально, но надо уметь продумывать свои решения, — поучительно добавил мужчина, переложив яблоко с одного места на другое. — Если я не дам, а я, собственно, и не хочу давать вам яблок, вы сочтете это несправедливым?

— В некоторой степени, — последовал ответ после недолгих размышлений.

— Только потому, что у меня их пять, а у вас ни одного? — насмешливо подхватил Подбельский.

Пауза, взятая на раздумья, длилась еще дольше.

— Пожалуй, что так.

— Следовательно, это не очень-то и справедливо, по вашему мнению? — профессор дернул бровью, провоцируя Макса.

— Да, — неторопливо, опасаясь дать неверный ответ, проговорил юноша.

— Итак, отлично! Мы подошли с вами к революционной ситуации в послевоенные годы, которая сложилась во многих странах. Есть власть, — профессор поднял руку с яблоком, — тот, кому она всецело принадлежит, — он ткнул в себя пальцем, — и люди, которые хотят справедливости. Все же, они проливали кровь, спасали страну, а в результате — ничего. Думаю, вы бы хотели отнять эти яблоки силой? — Подбельский продолжил подзадоривать студента.

— Одному мне этого не сделать.

— Отлично, вы прекрасно включились в эту игру. Один человек ничто не может сделать против системы. Вы позовете на помощь друга?

— Лучше не одного!

— Прекрасно!

На лакированный деревянный помост рядом со стойкой кафедры поднялись еще двое студентов и, широко улыбаясь, заняли места рядом с Максом.

— Тааак, вы уже сила, теперь я вас могу опасаться, — профессора явно увлекала эта игра и он наслаждался ее развитием. — Но я же не могу отдать вам все. Мне нужно сохранить лицо. Вот вам яблоко.

Он кинул яблоко максимально круто вверх. Макс бросился его ловить, но твердый фрукт, болезненно скользнув по самым кончикам пальцев, упал на пол. Юноша недоуменно смотрел на профессора.