Пять ящиков золота

— Ну, Дэнни, — пожал плечами Као, — надо же немножко чувствовать людей! Трудно представить, что наш друг, с его бурным темпераментом, начал бы звонить в полицию, осторожно интересоваться, не было ли с его яхтой каких-то происшествий...

— Все равно рискованно, — покачал я головой. — Мало ли какая случайность.

— Все на этом свете рискованно, — философски сказал Као. — Рид здесь — и это главное. А мы уже в пути.

Я взглянул в иллюминатор — причал уходил все дальше. Двигатели ускоряли обороты, чувствовалось, как под ногами дрожит пол.

— Не думайте, что все это сойдет вам с рук, — выкрикнул с дивана Рид. — Я уж позабочусь, чтоб вы все — все! — до конца жизни гнили в тюрьме.

— Неясно прошлое у нас и будущее кроется в тумане, — Као, похоже, процитировал какие-то — китайские? — стихи. — Ближе к делу, мистер Рид. Не пора ли подумать о нашем общем настоящем?

— Что вы хотите? — нервно спросил Рид.

— Яхта в данный момент идет на Ниихау, — сказал Чой, присаживаясь напротив Рида. — Нам бы очень понравилось, если бы вы показали место, где зарыто золото Рошеля.

— Как же, как же... — хмыкнул Рид. — Вы что, решили, что я свихнулся?

— Наоборот, — ответил Као. — Мы думаем, что вы очень умный и здравомыслящий человек. И, значит, понимаете, что вы сейчас в плену, и в этом качестве я вас могу держать столько, сколько захочу. Не стану обещать вам долю, если вы примете наше предложение. Но гарантирую, что в этом случае никто не причинит вам зла и вы вернетесь в Гонолулу в полном здравии. Кстати, и яхта тогда останется вашей.

— Вот спасибо! — процедил Рид.

— Вы, конечно, можете не согласиться, — продолжал Као, не реагируя на его реплику. — Но тогда нужно понимать, что мы зашли слишком далеко, чтобы отступать. Мы будем вынуждены добиваться своего самыми разными путями. В том числе и крайне неприятными для вас.

— Не надо меня пугать! — взвизгнул Рид.

— Да разве я пугаю? — вздохнул Чой. — Я просто обрисовываю ситуацию. Предположим, вы молчите. Нам торопиться некуда. Мы сбавляем ход и идем до Ниихау очень медленно, столь медленно, сколько понадобится. И, когда нормальные способы уговоров будут перепробованы, мне, мистер Рид, придется обратиться к методам очень нехорошим, — Као приподнялся и громко зашептал Риду на ухо. — Неужели хочется остаться слепым? Или кастратом? Или калекой без рук и без ног?

В салон вбежала Вирджиния. Глаза ее блестели.

— Все! Из гавани вышли. Мы в открытом океане! — крикнула она. Потом покосилась на Рида. — Здравствуй, ласковый мой! Как тебе v нас?

— Сука! — дернулся Рид. — Я с тебя шкуру по кусочкам сдирать буду, только момент выжду!

— Поздно, мой маленький, — засмеялась Вирджиния. — Если с кого здесь и будут шкуру сдирать, так это с тебя!

— Позови Ларсона, — сказал ей Чой. — С муженьком отведешь душу после того, как золото окажется на борту.

— Сейчас позову, — Вирджиния обвела нас веселым взглядом. — Просто у меня от сердца отлегло, когда мы, наконец, выскочили в океан, — она вышла.

— Может, связать гостя? — спросил я Чоя.

— Оружия у него нет, — поморщился Као. — А за борт он не прыгнет. Так что не надо.

— Как хочешь, — я пожал плечами. Револьвер можно было уже не держать в руке, я сунул его в кобуру.

Вошел Ларсон. Здоровый это был все-таки парень — мне сразу показалось, что свободного места в салоне стало меньше.

— Звал, Као? — спросил он.

— Все нормально?

— Порядок, — усмехнулся Ларсон. — К восьми вечера подойдем к Ниихау.

— С экипажем все улажено?

— Вопросов нет. Разве что этот, — Эрик подбородком указал на Рида. — Не выпускайте его на палубу, а то у ребят настроение его акулам выбросить.

— Судно проверили?

— Да ну, Чой, за кого ты меня держишь? Я же не мальчишка! Конечно проверил! Запас топлива миль на сто пятьдесят, продовольствия на неделю, даже больше. Машины исправны...

— Вы меня не так поняли, Эрик. Я спрашиваю, обыскали ли вы судно? — в голосе Као было нечто такое, что сразу заставило меня насторожиться. Меня — но не Ларсона.

— Зачем, Као? — Эрик пожал плечами. — Ребят здесь всего трое, когда я пришел, они все были в кубрике...

— Что? — спросил Као пугающе тихо. — Вы до сих пор не обыскали судно?

— Да кому здесь быть? — до Эрика, наконец, что-то дошло, и он начал заливаться краской. — Ладно, Као, сейчас... Если кто посторонний...

Дверь в салон распахнулась сразу, рывком. Здоровенная фигура заняла весь дверной проем. Щеголеватый костюм, черные блестящие волосы, расчесанные на прямой пробор (сейчас, впрочем, слегка встрепанные), равнодушные глазки целлулоидного пупсика. И револьвер «Комбат-Магнум 357» в руке.

— Только тихо, — тонкий голос Эдди Мейза звучал тускло и негромко. — Кто шевельнется — покойник!

В такой ситуации действительно лучше было не шевелиться. Тем более, что следом за Мейзом в салон вошел еще один человек, при виде которого в голове у меня мелькнула только одна мысль: лучше было бы тебе, Бойд, не ходить на это дело, а запереться в своем номере в шкафу и сидеть там, сколько получится, обнимая холодный труп Кемо. Это был Пит Рошель, мерзко ухмыльнувшийся при взгляде на меня.

— Да здесь веселая компания! — просипел он.