Пять из шести

Афишировать знакомство со скользким типом по имени Альварес добропорядочной Екатерине Вяземской было не с руки, потому встречались мы редко и всегда тайно. Не буду врать: поначалу больших хлопот Катя мне не доставляла. В наши встречи я в основном выполнял роль "жилетки". Плакала Катя много, поскольку позволяла себе эту слабость исключительно при встречах со мной. Виновникам этих слез – родственникам со стороны мужа и падчерицы – она предпочитала улыбаться в лицо. Сильная девочка. А вот забеременеть она никак не могла. А ведь ей нужно было родить не просто ребенка – мальчика, наследника рода Вяземских. Поначалу это не вызывало особого волнения. Местная медицина обещала чете Вяземских скорое устранение этой совершенно незначительной проблемы. Но время шло, а врачи, после того, как прятали очередной чек в карман, только разводили руками. Тут уже начал беспокоиться я, а с моей подачи – Москва. Центр посоветовал Кате лечь в клинику в Нью-Йорке – дорого, но верный диагноз гарантирован. Сергей не смог сопровождать супругу и за него это сделал я. Без ведома, разумеется. Никогда не забуду Катиных глаз когда она вышла из кабинета медицинского светила после того как он огласил ей свой вердикт: своих детей у нее не будет никогда. Не окажись я тогда рядом – наложила бы девочка на себя руки, вот те крест, наложила бы! Кое-как я ее успокоил, и стали мы думку думать: как беде помочь? Ну, выправить бумагу с более мягким заключением, это понятно. Но так, мы кризиса избежим, а проблему-то не решим. И тут Катя произносит тихим голосом:

– Надо везти сюда сестру.

Так я узнал, что у Кати есть сестра-близнец. А что? – вариант!

Майор Максимов

Когда я доложил о возникшей проблеме генералу, тот только и сказал:

– С мужиками все-таки легче работать. Ты как считаешь?

– Абсолютно с вами согласен, товарищ генерал, только как быть с Екатериной Остроуховой?

– Это с какой Екатериной? – спросил генерал. – С той, которая изображает теперь в архиве нашу Машу?

– Так точно! Я имел в виду именно ее.

– А что с ней делать, – пожал плечами начальник управления. – Разговаривать, уговаривать и отправлять к сестре на подмогу.

– Я понял, товарищ генерал, разрешите идти?

– Разрешаю.

Когда я взялся уже за ручку двери, генерал неожиданно приказал:

– Постой!

Я развернулся через левое плечо и замер в ожидании новых указаний.

– Я вот что подумал, капитан. Они ведь близняшки. Что если у этой та же проблема что и у той. Ты вот что, ничего нашей Кате-Маше пока не говори, а организуй для нее медицинское обследование, предлог сам придумай. Ну и проинструктируй нужного врача. По результату и решим.

Когда я вновь предстал перед генералом, тот по одному моему виду определил, что что-то прошло не так.

– Что, тот же диагноз? – спросил он.

– Не совсем, товарищ генерал.

– Что значит не совсем? Докладывай четко: может она рожать или нет?

– Может, товарищ генерал.

– Вот тут ты ошибся, – хохотнул мой начальник. – Товарищ генерал рожать не может. Ладно, шучу. Если она может, то чего ты-то такой смурной?

– Тут другая проблема, не знаю, как и доложить.

– Да уж доложи как-нибудь, – буркнул генерал.

– Слушаюсь. Она девственница.

– Что?… То есть как это?… Тьфу, ты, вот ведь засада! И что ты собираешься делать?

– Не знаю, товарищ генерал!

– Тебе сколько лет, капитан?

– Двадцать восемь, товарищ генерал!

– И ты до сих пор не знаешь, что в таких случаях делают?

Я не нашелся что ответить. Генерал посуровел лицом.

– Даю тебе, капитан, ровно сутки. Завтра в это же время доложишь… м-да… Короче, ступай и помни: у тебя ровно сутки!

* * *

Когда я отвел глаза от монитора, часы на стене моего кабинета показывали 19-50. Теперь я знал новое слово "дефлорация" и все что с ним связано, но понятия не имел, как этими знаниями распорядится в одном конкретном случае. А что если?…

Открывшая дверь девушка была одета в тренировочный костюм и смотрела на меня безо всякого интереса.

– Капитан Максимов, представился я. – Я вам звонил…

– Да, я помню, – равнодушно сказала Катя-Маша и посторонилась, – проходите.

…– Вот такая с вашей сестрой приключилась история. И теперь кроме вас никто помочь ей не сможет.

– Ей или вам? – уточнила Катя-Маша.

– Нам тоже, но в первую очередь ей. Поверьте, это нет пустые слова.

Девушка задумчиво опустила голову, я приготовился терпеливо ждать. Через некоторое время Катя-Маша голову подняла.

– Хорошо, я согласна помочь сестре и вам. Когда вылетать?

– В ближайшее время, сразу после того как вы пройдете необходимый инструктаж. Но это еще не все.

– Что еще? – удивилась она.

Я набрал в грудь воздуха и выпалил:

– Вы девушка, а лететь должна женщина.

Она слегка покраснела и поморщилась, как будто я сказал что-то очень неприличное и для нее крайне неприятное, – так ведь так оно, видимо, и было – потом на ее лице появилась легкая усмешка.

– Понятно… – протянула она. – Ну, хорошо. Раз должна лететь женщина, значит, она и полетит.

– Не понял… – вырвалось у меня.

Легкая усмешка превратилась в явную.

– А вам ничего и не надо понимать. Этот вопрос я решу без вашего участия. Или у вас есть возражения?