Пять кубков (ЛП)

Я хватаю ее за руку и притягиваю к себе, затем обхватываю бедра, которые обожаю, и сажаю ее прямо на свой стол.

– Послушай, – говорю я, беря ее лицо в свои ладони. Я наклоняю ее голову назад, смотрю в ее золотистые глаза. – Я знаю, что ты можешь постоять за себя и не нуждаешься во мне, чтобы спасти или защитить тебя.

Она облизывает губы.

– Хорошо, тогда. Договорились. Отпусти меня.

Она пытается освободиться, но я подхожу вплотную. Держу ее крепче.

– Но я хочу, – говорю я, нежно поглаживая ее скулу. – Сначала ты спасла меня, Портер, и я буду хотеть спасать тебя каждый день, начиная с этого момента. Мне нужно это, так что дай это мне. Я хочу быть твоим героем, каким ты являешься для меня. Пожалуйста, скажи мне, что ты будешь со мной.

Ее глаза мерцают, и когда она изо всех сил пытается сморгнуть влагу, ее дыхание становится неровным.

– Прекрати заставлять меня так сильно тебя любить. Я не знаю, выдержит ли это мое сердце.

Я улыбаюсь.

– Мне знакомо это чувство. – Я целую ее глубоко, боль в сердце ошеломляет, сокрушает. Я никогда не приму это как должное. Я никогда не пропущу тот день, когда скажу ей, как много она для меня значит.

Потеря и горе ломают вас, но они также прокладывают новый путь через боль, если вы позволите ему, тот, где вы цените каждый новый шанс любить снова.

Да, знаю. Я превратился в слюнтяя. Я могу даже быть немного подкаблучником. Но, черт возьми, это кажется правильным. Так же, как моя рука на бедре Портер, когда я поднимаюсь вверх.

– Я ощущаю сексуальное кружево на бедрах?

Ее улыбка, эта хитрая улыбка, которую я люблю, играет на ее губах.

Я застонал.

– Это оно. Давай отвезем тебя домой. Сейчас. – Может, я и бесхребетный мужчина, но я все еще мужчина. Я провожаю Портер до ее квартиры, злорадствуя, что на самом деле выиграл спор с ней, пока она не затыкает мне рот. 

Глава 20 Судьба

Доктор Йен Уэст

Я включаю свет и бросаю ключи на стол, направляясь на кухню. Прежде чем я начну собираться, наливаю две порции бурбона в стакан. Мне это понадобится.

Стакан только достигает моих губ, когда жуткое чувство скользит по шее, заставляя волоски приподниматься. Это не то чувство, которое можно игнорировать. Тысячи лет инстинктов выживания обрушиваются одним ударом.

И тут я вижу его – серебряный кубок на барной стойке.

– Я надеялся, ты выберешь мой кубок. Но, думаю, тяга сильнее разума.

Я резко оборачиваюсь, и бурбон выплескивается мне на руку. В моей гребаной гостиной сидит мужчина.

– Кто вы, черт возьми, такой, и почему вы в моей квартире?

Он встает, затем медленно выходит на свет. Я узнаю его. Эндрю Смит. Учитель истории.

– Вы не должны быть здесь, – заявляю я. – Вы – член коллегии присяжных.

– Дело закрыто, – непринужденно отвечает он.

Я делаю большой глоток алкоголя, прежде чем поставить стакан на стол.

– У вас ровно пять секунд, чтобы рассказать, какого черта вы здесь делаете, а потом я вызываю копов. – Достаю свой телефон и держу его.

– У вас есть кое-что, что принадлежит мне. Время возвращать.

Я искоса смотрю на него, потом перевожу взгляд на серебряный кубок. Пол уходит из-под ног. Воздух покидает комнату, легкие на краткий миг лишаются кислорода, когда понимание обрушивается на меня.

Все эти движущиеся части... они сливаются в один грандиозный эпический финал.

Я двигаюсь влево, и теперь нас разделяет стол. Даю себе секунду подумать.

ДНК в мотеле. С самого начала дела я недоумевал, как это Шейвер допустил такую неосторожную ошибку. Ошибка новичка. Подберите достаточно синонимов, и мы получим новобранца… новичка… ученика.

Смит – учитель истории...

Ответ звенит в моей голове, словно колокол.

Учитель и ученик.

– Так кто ты? – спрашиваю я. – Мастер или ученик?

Улыбка приподнимает один уголок его губ, словно мой вопрос только слегка развеселил его.

– Вы провели свое исследование, но я не ожидал бы чего-то меньшего от великого доктора Уэста.

– Хорошо. Мастер, я полагаю. А теперь скажи, как, черт возьми, ты проник в моих присяжных?

– Ваших присяжных? – Усмехается он. – Самое большое заблуждение в том, что мы верим, что имеем над всем контроль.

Я. Я тот, кто ввел его в число присяжных. Я не видел того, что было прямо передо мной. Он манипулировал на предварительном опросе присяжных, но я тот, кто должен был видеть насквозь. Я этого не сделал, и он проскользнул мимо нас, а все потому, что я хотел старшину, которого я мог легко прочитать.

Он обставил меня.

И я ему позволил.

В связи с этим возникает вопрос.

– Если Шейвер – твой ученик или… лакей? – Я с издевкой мотаю головой. Какая у него кнопка? – Тогда почему ты не убедил присяжных признать Шейвера невиновным? Я имею в виду, что именно поэтому ты был там. Чтобы убедиться, что судебный процесс прошел по-вашему, а не по-моему, верно?

Кукловод, которому нужно контролировать всех и вся. Я должен был видеть его насквозь – я должен был видеть, что ему чего-то не хватает.