Пять лепестков на счастье

Дима почему-то точно знал, что голова у нее не болит, просто она не хочет с ним посидеть. Потому что с книгой ей лучше. Интереснее. И сама она такая… нет, это было не спокойствие. Это было безразличие. Он исчез из ее жизни. В тот момент Одинцов почувствовал это очень отчетливо. И ему снова захотелось скандала, чтобы Саша накричала, обвинила, сказала много обидного. Захотелось подойти к ней, схватить за плечи, потрясти. И он даже сделал шаг, протянул руку, но в этот момент Саша оторвала взгляд от книги и подняла глаза – спокойные равнодушные глаза:

– Я, пожалуй, пойду спать. У тебя же завтра встреча в девять тридцать утра. Мне надо проснуться пораньше – погладить тебе рубашку, приготовить завтрак.

Встала и ушла. А он так и остался стоять посреди комнаты. И это его Саша?!

Где та девчонка, что в медовый месяц лазила с ним по горам и, стоя у самого края обрыва, раскинув в стороны руки, громко смеялась от счастья? Где та женщина, которую он обожал и которая сводила его с ума своим пением, то глубоким, то звонким? Где его Саша, которая в майских парках изучала кусты сирени, разыскивая пять лепестков, а потом, довольная, загадывала желание и съедала цветок? Где их кофе в бумажных стаканчиках на лавочке по выходным, когда они выбирались на прогулки? Где это все?!

Как он это допустил? Ослепленный собственным делом, идеей, работой, проблемами, Дима просто перестал находить время для любимого человека.

Я занимаюсь важным.

Она должна понять.

В конце концов, я зарабатываю деньги для нас двоих.

Все это казалось настолько правильным и не требующим доказательств, что выглядело аксиомой.

Но правило аксиомы вдруг перестало работать.

Когда Дмитрий увидел со стороны, какой стала их жизнь – было слишком поздно. И даже секс неуловимо превратился всего лишь в пункт написанной кем-то обязательной программы.

Одинцов начал срочно искать выход из создавшегося положения.

– Давай устроим твой концерт в нашем клубе?

Саша посмотрела на него с какой-то грустно-снисходительной улыбкой:

– Я не готова, Дим, я давно не играла.

– Ну, так мы никуда и не спешим. Время есть, подумай над репертуаром, порепетируй…

А она в ответ продолжала улыбаться:

– Думаешь, стоит?

В один из вечеров он наконец решился и пошел ва-банк:

– Давай заведем ребенка.

– Ты этого правда хочешь? – Ее взгляд стал вдруг пытлив и внимателен.

Вот оно!

– Да, – ответил твердо. – Я думаю, пора. Мы уже достаточно пожили для себя, теперь можно и ребенка завести.

Он не понял, что именно сказал не так, но как только замолчал, почувствовал – ошибся.

– Пора? – иронично переспросила она. – Пожили для себя? Можно заводить? – а потом резко отвернулась и произнесла каким-то совсем чужим голосом: – Решил найти мне занятие?

– Саша, ты все совсем не так поняла. Я не имел в виду…

– Я ухожу. – Она снова стояла к нему лицом, и в ее чуть опущенных вниз глазах уже не было пытливости. В них была… жалость. – Я ухожу, Дима. Не могу больше. Не получилось у нас счастливой семьи, не сумели.

Саша ушла на следующий день. Ушла из его жизни так же стремительно, как и появилась.

А он возвращался вечерами в пустую квартиру, где все дышало ею – от занавесок до торшера с оранжевым, похожим на половинку огромного апельсина абажуром, и чувствовал себя калекой. После ампутации же не бывает абсолютно здоровых людей. Кому-то удаляют пальцы, руки, ноги. Ему – душу. Дмитрию всегда казалось, что Саша в его жизни – константа. Может перемениться все – город, друзья, работа. После успеха придет неудача. Сегодня светит солнце, завтра пронесется ураган. Все изменчиво, все непостоянно. И только Саша незыблема. Оказалось, ошибся.

Пришлось учиться жить с ампутацией и терпеть фантомные боли. Ждать, а вдруг сегодня вернется? А вдруг позвонит? Напишет?..

Нет. Не звонила. Не писала. Отрезала. Как свои волосы.

Правда, про дни рождения помнила. Ну и, само собой, про Новый год.

«Поздравляю с Новым годом! Будь здоров и счастлив».

Мы же все вежливые, сохраняем цивилизованные отношения.

Намучился с ним Ромка тогда будь здоров. Сначала поставлял виски, потом слушал нетрезвые излияния души, потом брал за шкирку и заставлял встряхнуться, фонтанировал идеями одна безумнее другой, постепенно возвращал в лоно любимой работы и дорогого сердцу клуба. Так потихоньку и вытащил.

А теперь Одинцов этому Ромке – своему лучшему и проверенному другу – соврал. Может, действительно познакомиться со знаменитым актером, устроить ему творческий вечер? Чем черт не шутит. Если он согласился ехать в такую даль на никому не известный фестиваль, значит, не очень блестяще обстоят дела у звезды в настоящий момент.

В общем, разберется по ходу, а сейчас главное – не опоздать на завтрак, связаться с автосервисом – узнать, что с фильтрами для машины. И увидеть Сашу. Может, удастся поговорить.

* * *

– Вот правду люди говорят: не встречайтесь с первой любовью, пусть она останется такой, какой ее запомнили, – делилась сокровенным Кристина.