Пять лет рядом с Гиммлером. Воспоминания личного врача. 1940-1945

– Смотрите, господин Керстен, – сказал он, – дело вот в чем: в эти зимние недели, когда сама природа уходит в себя, человек должен поступать точно так же. Ему следует сбросить с себя всякое бремя и расслабиться, приобщиться к ритму природы, чтобы на себе самом ощутить великое событие зимнего солнцестояния, после которого начинается возрождение всех жизненных сил и соков. Я всегда делаю в эти дни паузу и вдыхаю их благословение. Крестьяне прекрасно это понимают; они лежат у очагов и «предаются лени», как называют это горожане, которые ничего об этом не знают, – для них один день ничем не отличается от другого, и они продолжают свои дела, не замечая ни цветения природы, ни ее плодоношения, ни ее зимнего сна. Однако отдых крестьянина нельзя назвать бездельем; это скорее накопление новых сил. Лишь по этой причине он способен трудиться летом с такой поразительной энергией – выходя в поле на рассвете и не прекращая работы до позднего вечера. Тот же самый закон управляет жизнью других существ. Необходимое условие всех великих свершений – работать и отдыхать в ритме, заданном биологическими законами.

После этих слов Гиммлера я вспомнил о тех грудах документов, которые он просматривает каждый день, о его трудолюбии, о том бремени, что лежит на его секретаре Брандте, – все это оставляет немного возможностей для расслабления в соответствии с ритмами жизни. И я сказал:

– Прекрасная теория, господин Гиммлер, но ни вы, ни те, кто вас окружает, ни правящий класс Германии в целом не следуют ей и никогда не следовали. Именно поэтому в Германии так неуютно иностранцам. То, о чем вы только что рассказали мне, вам бы следовало сделать законом своей жизни и устраивать себе длинный уик-энд каждую неделю или – как делают шведы – в пятницу вечером уезжать в деревню и не возвращаться до понедельника. Вы увидите, как это скажется на ваших решениях и на ваших мыслях.

– Очевидно, мы не можем делать ничего подобного в военное время, – посетовал Гиммлер. – Даже фюрер не отдыхает. Но впоследствии мы обязательно примем решения на этот счет. Длинный уик-энд устроить относительно несложно, так как все готовы к нему. Всеобщее согласие также вызовет еще один вариант: фюрер намеревается устроить места для совещаний в самых привлекательных уголках рейха. Там вожди рейха будут встречаться для принятия важных решений – в мире и спокойствии, вдали от повседневных забот они смогут прийти к наиболее взвешенным заключениям. Каждое министерство получит в свое владение подобное легкодоступное место. Успех этого предприятия более чем оправдает затраты. Наши вожди уже привыкли, что процесс идет и в их отсутствие, когда всем руководят заместители.

Но нам придется решать еще более важную проблему. Те же законы, которые управляют природой и личностью, обязательны и для нации в целом, и для ее правящего класса. Взгляните на ведущие семейства: они приходят к власти, удерживают ее на протяжении нескольких поколений и вымирают в результате полного истощения. Такого не могло быть предусмотрено в плане Создателя.

– Напротив, это кажется мне законом жизни, господин рейхсфюрер, – ответил я. – Человек, становящийся вождем, втягивается в борьбу, из которой не может выйти. Она поглощает все его жизненные силы. Более того, народы в этом отношении похожи на леса, как вы сами любите замечать. Старые деревья еще стоят, но лес непрерывно обновляется, порождая из накопленных им бесчисленных богатств все новые и новые деревья. У нации должна быть возможность влить свежую кровь в свое руководство.

– Вы правы, но это только одна сторона проблемы, – ответил Гиммлер. – Я восхищаюсь тем, как ее решили англичане. Они так устроили свою жизнь, что их правящий класс все время рекрутируется из рядов растущего класса. Особо заслуженные и выдающиеся люди становятся пэрами, и таким образом старая родовая аристократия укрепляется и преобразуется под влиянием новой аристократии действия.

Я испортил эту красивую картинку, заметив, что подобные почести были оказаны выдающимся британским евреям: Бенджамин Дизраэли стал лордом Биконсфильдом, Руфус Айзекс – лордом Редингом, Альфред Монд – лордом Мелчеттом; и все они трудились на благо Англии. Гиммлеру мои слова, естественно, не понравились, и он сказал, что это можно понять лишь в свете близорукого безразличия англичан к расовым законам.

– Англия не знает евреев, они попадают туда из вторых рук, в то время как мы получаем их сразу с Востока.

Английский правящий класс как образец

21 декабря 1940 года

Сегодня Гиммлер вернулся к теме английского правящего класса. Он сказал:

– Нам следовало бы осторожно взять на вооружение английскую систему укрепления знати; тогда наша знать сегодня наверняка бы не настолько выродилась.