Пять лет рядом с президентом

Мемуары – это важный исторический жанр, и любые события надо рассматривать в масштабе того времени, когда они происходят. Иначе это будет искажением истории. Искажением также является выискивание и выпячивание автором мемуаров или исследователем лишь определенной информации, которая соответствует его политическим предпочтениям или взглядам.

Например, первый вариант – некий автор справедливо пишет, и заявляет на исторических диспутах, что Петр I был крупнейшим российским реформатором, победителем военных кампаний, основателем и строителем новой столицы и т. д. Всё это правда, но только половина правды – следовательно, искажение истории.

Второй вариант – другой автор также справедливо отмечает, что Петр I был жесток, грубо вмешивался в церковную жизнь, ликвидировал патриаршество, неудачно волюнтаристски выбрал болотистое, затопляемое наводнениями место для Санкт-Петербурга. Бессмысленно при строительстве города на Неве загубил многие тысячи жизней строителей, внедрил чуждую для России моду на табак, алкоголь и балы. Всё это также правда, но только половина ее, следовательно, также искажение настоящей истории.

А настоящую историю расскажет третий автор, назовем его «летописец», который сможет честно отразить белое, черное и серое в том, что он знает про Петра I.

Я это к чему? К тому, что такой подход я старался сохранить, описывая людей, с которыми меня сталкивала жизнь. Я старался быть объективным. Не обижайтесь на меня, уважаемые герои моих мемуаров, – ничего личного.

Эпилог

После семидесяти пяти прожитых лет невольно начинаешь подводить предварительные итоги земного отрезка своего бытия, заново переживать прошлое, осмеливаешься робко рассуждать о будущем.

Как говорил Николай Островский устами своего героя Павла Корчагина в романе «Как закалялась сталь»: «Самое дорогое у человека – это жизнь. Она дается ему один раз, и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жег позор за подленькое и мелочное прошлое, чтобы, умирая, смог сказать: вся жизнь и все силы были отданы самому прекрасному в мире – борьбе за освобождение человечества. И надо спешить жить. Ведь нелепая болезнь или какая-либо трагическая случайность могут прервать ее». Золотые слова. Другой воображаемой жизни – правильной, хорошей, честной, героической – к сожалению, уже никогда не будет…

Взявшись писать обычные мемуары, невольно втягиваешься в интереснейшее исследование своей эпохи с позиций человека, который принимал микроучастие в некоторых макроисторических событиях. Действительно, невольно я стал свидетелем многих важных событий нашей бурной истории, о которых попытался написать вскользь, без особых претензий на исключительность.

Естественно, что в таких воспоминаниях собственная роль автора несколько преувеличивается, а роль врагов, оппонентов и просто дураков – преуменьшается. Это болезнь всех мемуаристов.

Между тем в чем-то я был первым, в чем-то одним из первых, а иногда далеко, далеко позади – в общем, добросовестно выполнил всё то, что было предписано судьбой… А сегодня, сегодня остается только внимательно наблюдать и анализировать последствия того, что было сделано правильно, а что нет.

Критика, которую можно было встретить в книге, это скорее попытка провести диагностику положения в стране. Без правильного, честного диагноза невозможно предложить эффективного лечения. А уже истину, как всегда, можно найти где-то посередине.

…Прошло более тридцати лет с тех пор, как Борис Ельцин ворвался на политическую арену СССР и новой России. Он очень многое сделал, многое не успел или не смог и сам сильно изменился за эти тяжелейшие годы, в чем мы его справедливо укоряем. Особенно Ельцин был хорош в чрезвычайных обстоятельствах – энергичный, твердый и решительный. Его лозунгом было: со щитом или на щите. Труднее ему давалась каждодневная будничная работа… Со временем президент менялся.

А как мы сами? И мы тоже стали совсем другими. Лучше или хуже? Скорее всего, хуже. В любом случае мы коренным образом изменились и всё вокруг нас поменялось и перемешалось, искажались ориентиры, критерии, цели и оценки…

В заключение о себе могу сказать: жизнь вроде вполне удалась, все «подвиги Геракла» уже в прошлом, однако не покидает чувство неудовлетворенности и незавершенности начатого дела всей жизни, посвященного экономическим реформам в России. Быть может потому, что не смог повлиять, убедить и доказать Ельцину, что шоковая терапия – это небывалая для России катастрофа, которая вызовет многолетний системный кризис в нашем Отечестве.