Пять лет спустя или вторая любовь д'Артаньяна (СИ)

Планше, не обращая внимания на мрачное настроение господина, принялся с азартом пересказывать последние сплетни. Говорили, что любовник госпожи де Шеврез, граф де Шатонеф, впал в немилость у кардинала из-за слишком длинного языка: помимо большого внимания к своей пассии, он еще ухитрялся выбалтывать ей кучу сплетен о кардинале, среди которых оказывались и многие секреты.

— За все надо платить, — философски проронил мушкетер.

— Вот именно, мсье, — подхватил Планше. — И в результате граф перестал пользоваться милостями герцогини!

— Почему же? — поинтересовался д'Артаньян. Болтовня Планше отвлекала его от невеселых мыслей о Марго и короле. — Ведь ни для кого не секрет, что Шеврез ненавидит кардинала и все его враги — ее друзья.

— О, месье, тут все гораздо тоньше, — с важностью изрек Планше. — Прекрасная герцогиня допускала до себя красавчика Шатонефа только потому, что он, будучи доверенным человеком кардинала, сообщал ей, отдыхая от страстных объятий, важные государственные тайны. А теперь этот источник новостей, похоже, иссяк.

Лейтенант, несмотря на плохое настроение, расхохотался.

— Не вижу ничего смешного, мсье! — воскликнул Планше.

— Да откуда слуги знают, о чем говорят любовники между двумя объятиями?

— Наивный вы человек, мсье, — с обидой сказал Планше, — хоть и самый доверенный офицер господина де Тревиля.

— Почему же это я наивный?

— А как вы думаете, после любовных утех герцогиня сама встает из постели и приносит вино, паштеты, сладости, чтобы кавалер смог подкрепить свои силы?

— Не знаю, — несколько растерянно ответил лейтенант. Ему никогда не приходилось обнимать какую-нибудь герцогиню, в отличие от Арамиса.

— Она звонит в колокольчик, и все это подает служанка.

— В постель?

— Конечно. Они нас за людей не считают и нисколько не стесняются, — в голосе Планше прозвучала обида.

— Это когда же я тебя за человека не считал?

— Не о вас речь, мсье. Вы совсем другое дело, а вот мсье Арамис, если, конечно, мне позволено сказать, Базена не стесняется.

— Откуда ты это знаешь?

— Да потому что бедняга Базен каждый раз потом полсотни поклонов кладет, замаливает невольный грех… — Планше хихикнул, — вожделения женщины ближнего своего.

Лейтенант рассмеялся, представив себе, с какой миной на полной, круглой физиономии подает Базен сладости в постель Арамису и герцогине ди Лима, разомлевшей от страстных объятий и не особенно заботящейся о том, что ее прелести едва прикрывает простыня.

Все еще улыбаясь, мушкетер и слуга свернули за угол и вышли на улицу Монтергей. Отсюда уже был хорошо виден трактир “Кошка с клубком”, на втором этаже которого жили д'Артаньян и Планше. У заднего двора, где располагалась конюшня на пять стойл, толпились какие-то люди, там же несколько расседланных лошадей стояли у открытой коновязи, уткнув головы в торбы с овсом.

— Никак опять лионцы нагрянули, — пробурчал Планше. Лионцами он называл мелких торговцев, закупавших в Лионе небольшими партиями ткани и потом развозивших товар по маленьким провинциальным городам. Он их недолюбливал, считал неопрятными и вороватыми.

— Может, я отведу коней в ротную конюшню, ваша милость? Незачем нашим благородным животным с ихними нечищенными лошаденками под одной крышей всю ночь стоять.

Лейтенант молча кивнул. Планше немедля вскочил в седло, и взяв повод коня д'Артаньяна, направился к Лувру.

Из дверей трактира выглянула Мадлен. Завидя мушкетера, она побежала навстречу.

Глядя, как она грациозно бежит, лейтенант подумал, что за несколько месяцев Мадлен буквально расцвела — налившаяся грудь призывно колыхалась под тонким платьем, подхваченным тесемками фартука, волосы выбились из-под белого чепца, глаза горели, на щеках играл румянец.

— Мсье! Мсье лейтенант! — выпалила она, остановившись перед ним. — Вам нельзя в гостиницу! Там вас поджидают.

— Кто меня поджидает, красавица?

— Похожи на альгвазилов, но, думаю, не они, хотя и одеты в черное.

— А кто же?

— Их трое, они на лестнице у вашей квартиры.

— Ну и что?

— Они вооружены… со шпагами, а старший с пистолетом.

— Это их люди? — мушкетер указал на суетившихся у конюшни слуг.

— Нет, мсье. Сегодня бродячие торговцы остановились на один день.

— Значит, они не с альгвазилами?

— Нет же, мсье. Те на лестнице спрятались

— Спасибо, что предупредила. Я им сейчас устрою приятную встречу! — лейтенант обнажил шпагу и твердым шагом направился к двери в гостиницу.

Подойдя к дому, он рывком открыл дверь, вошел, огляделся в полумраке тесного помещения, поднялся на несколько ступенек по шаткой деревянной лестнице, и тут на него сверху обрушилось что-то тяжелое и вонючее...

Глава 26

Сознание медленно возвращалось к д'Артаньяну.

Он не торопился открывать глаза — следовало обдумать все, постараться понять и собраться с силами.