Пять лимонов на мороженое

Девочка с длиннющим шифоновым шарфом и нарисованными на щеках черными слезами издала страдальческий вибрирующий вздох. Генеральный менеджер недобро покосился на нее угольно-черным глазом, и снова переключился на Кисоньку:

– Меня зовут Юрий Петрович! – торжественно возвестил он.

– Кисонька… то есть, Элла… Элла Сергеевна, – пробормотала Кисонька. Впервые она почувствовала себя как-то неловко. Посетителей она пока не видела, но в остальном тут все было очень… по-взрослому. Столы, выставленные под углом друг к другу, щелкающие на компьютерах сосредоточенные мальчишки и девчонки – совсем как в настоящих банках, в которых ей доводилось бывать с родителями. Ей даже в голову закралась неприятная мысль, что, пожалуй, на одних локонах и загадочных, неуловимо отдающих церковным ладаном духах, милых сердцу каждого истинного гота, она не выедет. За спиной у нее послышалось чуть насмешливое хмыканье. Ах, так! Кисонька гордо вскинула голову. – Я готова работать!

– Не столько много у нас тут работы, чтоб вот так прямо раз – и работать! – кривя намазанные черной помадой губы в плаксивой гримасе печального Пьеро, сказала девчонка с длинным шарфом.

– Занимайтесь своим делом, Алена Николаевна! – резко оборвал ее генеральный. – Заместительница моя… Ее склонность к здоровому пессимизму очень полезна, помогает нам не заноситься от успехов! – При этом Юрий Петрович зверски так глядел на свою заместительницу, что вместо высокопарной похвалы слышалось: «Убил бы, да нечем!» – У нас о-очень, очень много работы! А будет еще больше! – с энтузиазмом закончил он. – Снимайте свое пальто, дорогая Элла Сергеевна, и садитесь вот сюда!

С трудом сообразив, что Элла Сергеевна – это она и есть, Кисонька кивнула и послушно стряхнула пальто на руки генеральному. Тот совсем обалдел – то ли от такой наглости, то ли от Кисонькиного платья. Платье было тоже черным, с длинными, закрывающими пальцы, рукавами, высоким глухим воротом и очень облегающее. И украшали его только Кисонькины рыжие волосы да тоненькая золотая цепочка у горла. Выглядело платье очень строго. А вот Кисонька в нем… Сзади послышался восхищенный присвист – свистел сидящий за соседним столом парень лет четырнадцати. Зато у Алены Николаевны в полном соответствии с образом глаза налились слезами, и она тихо завистливо всхлипнула. Ну чтоб там ни было дальше – первый выход явно удался, поздравила себя Кисонька.

– Сюда, сюда, прошу… – дрожащими руками вешая Кисонькино пальто в скрипучий шкаф, бормотал Юра. – Присаживайтесь вот, к компьютеру… Что бы вам такое поручить? – Он тут же спохватился: – Вы только не думайте, что у нас так мало дел, что я не знаю, чем вас занять! Я просто обдумываю – за что первое хвататься!

– За воздух, – любезно предложил сидящий за соседним столом мальчишка.

Генеральный вновь прибег к любимому зверскому взгляду:

– Алексей, если вы займетесь делом, то, может, от вас клиенты перестанут убегать!

Щелчком мыши он открыл перед Кисонькой компьютер:

– У вашей предшественницы был, знаете ли, существенный пробел в образовании, который мешал ей работать в банке. Они просто в школе таблицу умножения дальше пяти еще не проходили! – извиняющимся тоном пояснил он. – Неплохо бы в оставшихся после нее делах свести дебет с кредитом…

И вот тут Кисонька поняла, что у нее тоже – существенный пробел в образовании. Больше держать марку у нее уже не было сил – и она метнула отчаянный взгляд на своего молчаливого спутника. Генеральный менеджер Юрий Петрович проследил за ее взглядом…

– Эй, парень, а ты что тут делаешь? – удивленно воскликнул Юра, разглядывая маячащую у входа необычную фигуру. Подозрений, что это клиент, у него не возникло. У неловко переминающегося мальчишки не было ни навороченного мобильника, ни клевого плеера, ни главного атрибута детского благополучия – озабоченно-горделивых родителей. На парне красовалась фланелевая рубаха, как у американского фермера, комбинезон на лямках тоже был фермерский – из плотной ткани грязно-серого цвета и с заштопанными коленями, из-под надвинутой на лоб кепки торчали светлые волосы.

– Оглох? Что тебе нужно, спрашиваю? – возвысил голос Юра.

– Так это… Работаем мы тут, значится… – опуская голову еще ниже, глухо пробубнил Севка. Хотел еще прибавить – «барин», но подумал, что это будет перебор. Вместо этого он отвесил неуклюжий поклон.

– А… А у нас все места операторов заняты, – растерялся Юра.

– Не оперируем мы никого. Убираемся мы. Полы кипяточком шпарим, щеткой драим, хлоркой присыпаем – санитарию наводим!

Генеральный в ужасе покосился на ламинатный пол, который грозились ошпарить кипятком и продраить щеткой. Пробормотал:

– Умственно отсталый, что ли?

– Ну а кто еще к нам в уборщики пойдет? – откликнулся из-за своего стола Алексей.

– Ты, парень, – повышая голос так, будто разговаривал с глухим, проорал Юра, – в клининговый[2] департамент иди! Они тебя на работу взяли, пусть они с тобой и объясняются!

– Да мы и слов-то таких не знаем, – старательно перепугался Сева. – Где уж нам тот департамент найти?

– Я покажу, – вставая из-за стола, предложил Алексей.