Пять лимонов на мороженое

Она добежала до отделения, на ходу снимая пальто, влетела внутрь – и остановилась. Девочки сказали, что из отделения мусор выносят и просили не запирать дверь – чтобы не беспокоить звонками пациентов. Она аккуратно прикрыла створку, проследив, чтоб замок сам собой не защелкнулся, кинула пальто на вешалку и, подхватив журнал, помчалась к уже ожидающей ее группе.

И не видела, как оставленная незапертой дверь медленно приоткрылась и внутрь осторожно просунулись три головы – одна с хвостом рыжих волос, одна в косичках-дредах, и еще одна – на длинной шее и с красным клювом. Обладательница рыжих волос крепко прижимала к груди затрепанный веник. Девочки и крупный белый гусь скользнули внутрь. Вжимаясь в стену, рыжая бесшумно прокралась по коридору, заглянула в общий зал, прислушалась… Потом обе девочки торопливо скрылись в пустой комнате с надписью «Ординаторская», а гусь встряхнулся, распушая перья, и горделиво пошлепал по коридору.

– Сегодня, я думаю, ваша очередь рассказать о себе, – сидящая в окружении группы молоденькая психиаторша приветливо кивнула известному художнику, почти утонувшему в кресле напротив. В их отделении он восстанавливал расшатанные критикой нервы. – Помните: говоря о своих проблемах, вы тем самым освобождаетесь от них…

– Это я раньше думал, что у меня есть проблемы, – низким неприятным голосом начал художник, – а теперь понял, что у меня сейчас проблемы! Вы чем меня в своей больнице пичкаете, а? – Кресло полетело в сторону, он вскочил, брызжа слюной от гнева. – На психотропы подсадили? Наркотиками травите? Вас критики наняли?

Психиаторша тоже вскочила, успокаивающе вскидывая ладони:

– Тише, тише! Вы принимаете совершенно безобидные лекарства, никаких психотропов…

– Да? А почему тогда здесь гусь? – тыча пальцем ей поверх плеча, прокричал он.

– Успокойтесь, никакого гуся там нет! – не оглядываясь, забормотала психиаторша.

– Я понимаю, что его там нет! – рявкнул художник. – Я хочу знать, почему я его вижу? Здоровенного такого, белого, с красным клювом…

– Ну, белый гусь – еще не розовый слон, – тоже глядя психиаторше за спину, философски заметил бизнесмен. Его нос, не менее красный, чем у гуся клюв, и трясущиеся руки явно намекали, от какой болезни ему приходилось лечиться.

– А вы видите розового слона? – испуганно переспросила психиаторша. Боже мой, а ведь он уже был почти здоров! Неужели рецидив?

– Нет. Я тоже вижу белого гуся, – педантично сообщил бизнесмен, по-прежнему разглядывая что-то у нее за спиной. – Но не сомневаюсь, что и слон сейчас подтянется.

Психиаторша обернулась. Шлепая красными лапами, через зал спокойно и невозмутимо шествовал крупный белый гусь. В первый момент психиаторша невольно покосилась на дверь – ей вдруг представилось, что сейчас следом за гусем в зал и правда ввалится слон. Розовый. И только потом она опомнилась.

– Что здесь делает эта птица? – завопила она, выскакивая из круга пациентов и бросаясь к гусю.

Гусь немедленно «прибавил шагу» и, хлопая крыльями, вылетел вон из зала, скрывшись в глубинах отделения.

– Ловите его! – На бегу призывая медсестру и санитара, психиаторша ринулась в погоню.

Члены группы некоторое время смотрели ей вслед, потом молодой парень в панковском прикиде громко захохотал:

– Она его тоже видит! Свихнулась от общения с психами.

Предоставленная самим себе группа сдвинула кресла поближе и приступила к оживленном обсуждению того, как деньги дерут, а лечат невесть чем, психиатры – чокнутые, а они здесь единственные нормальные, только нервные немножко. Тонкие натуры… В самый разгар приятной беседы красноносый бизнесмен увидел, как через зал быстрым шагом промелькнули две девочки – одна несла под мышкой веник, а вторая была вся в косичках. Но он промолчал. Девочки с вениками – это еще ничего. Слон – гораздо хуже. Он большой.

– Расслабьтесь, Владимир Владимирович… – полная женщина-гипнотизерша подбадривающе улыбнулась, заставляя банковского программиста-системщика Караваева откинуться в кресле.

Сверкающий серебристый шарик с равномерностью часового маятника закачался у него перед глазами, и монотонный голос гипнотизерши затянул уже знакомую песню:

– Ваши руки становятся теплыми… Ваши ноги становятся теплыми… Ваши глаза закрываются… Вы хотите спать… Спать…

Веки и впрямь слипались. Караваев лениво моргнул раз… другой… Вокруг всех предметов возник теплый золотистый ореол. Откуда-то потянуло ветерком, кажется, с нежным запахом цветов. Плавно помахивая широкими крылами, в кабинет влетел гусь. Системщику почудились доносящиеся издалека величественные музыкальные аккорды… Гусь медленно опустился на пышную, похожую на гнездо прическу гипнотизерши.

– А у вас гусь на голове, – сонным голосом пробормотал Караваев и тихонько хихикнул. Обычно во время гипноза он просто проваливался, как в черную яму, а тут такой глюк интересный!