Пять лимонов на мороженое

Страх в неугомонной душе начальницы кол-центра мгновенно сменился острым приступом любопытства. Она этого мужика уже видела! Обостренным чутьем человека, постоянно имеющего дело с информацией, она ощущала – это не просто клиент! Подхватив со стола первую попавшуюся папку, она с деловым видом направилась к кабинету председателя. Притормозила на повороте из коридора, на всякий случай отступив обратно за угол, – туда же, в кабинет, один за другим проследовали главный бухгалтер, а потом и оба учредителя. Учредители, как всегда, делали вид, что даже не замечают друг друга. По-сорочьи вытянув шею, начальница кол-центра выглянула из-за угла. Перетаптываясь от нетерпения, выждала минуту, и сорвалась с места, как по сигналу стартового пистолета. Влетела в приемную…

– У меня к тебе такое дело… – обращаясь к секретарше, начала она, размахивая папкой и тут же смолкла, жадно прислушиваясь к происходящему за закрытой дверью кабинета.

– Да-да, – рассеянно откликнулась секретарша, у которой аж уши вытянулись в сторону начальственной двери.

За дверью и правда творилось нечто необыкновенное. Сперва голоса рокотали. Потом перешли на неразборчивый ор, время от времени крики перекрывал негромкий рокочущий бас. Потом вырвался истерический вопль Петра Маркеловича:

– Этого просто не может быть! У вас нет доказательств!

Снова зарокотал убедительный бас, Анна Викторовна вскрикнула:

– Я не буду в этом участвовать – и не уговаривайте меня!

Опять рокот…

Дверь распахнулась так стремительно, что две женщины в приемной даже не успели принять деловой вид. На пороге появился тот самый, здоровенный бородатый. Взгляд из-под темных очков, устремленный на любопытно вытянувших шеи женщин, был бесконечно насмешливым. И страшным. Будто не один человек смотрит, будто они, со своим любопытством, оказались на виду у целой толпы! Бородач тихо хмыкнул и скомандовал секретарше:

– Вы – с нами!

После чего невозмутимо направился вон из приемной. За ним, как примерные детсадовцы на прогулке, гуськом потянулось все начальство банка. Выражение лиц у всех было разное: у учредителей кислое, словно их лимонами без сахара кормили, но в то же время просматривалась и затаенная, недоверчивая надежда. Они время от времени искоса поглядывали друг на друга, будто хотели что-то обсудить – но после недавних скандалов не решались. Зато председатель и бухгалтерша выглядели донельзя встревоженными – любопытной начальнице кол-центра даже показалось, что они вообще хотели сбежать!

Вся компания исчезла в длинном коридоре, уводящем к хозяйственным службам.

Любопытство опять оказалось сильнее неловкости – начальница кол-центра выскочила из кабинета и, стараясь не стучать каблуками, последовала за ними. И без того слабо мерцающий свет снова погас. Она по инерции пробежала несколько шагов в темноте – и врезалась во что-то большое, живое… Из мрака над ней нависло бородатое лицо и, зловеще темнея провалами очков, прошептало:

– Не ходите за нами! Не надо.

Начальница кол-центра зажмурилась – и тут же почувствовала, что рядом никого нет. Она робко приоткрыла один глаз… Свет вспыхнул опять – едва-едва, припадочно перемигиваясь, отчего стены то озарялись бледными мерцающими бликами – то снова погружались во тьму. Хорошо знакомые коридоры казались загадочными и полными опасности. И это лишь возбуждало любопытство! Неуверенно женщина шагнула вперед – идти или не идти?

Топот торопливых шажочков – будто бежал кто-то мелкий, – настиг ее, она испуганно шарахнулась к стене… Невысокая нескладно-мешковатая фигурка прошмыгнула мимо нее, оглянулась через плечо… Из-под козырька широкой, как аэродром, кепки на нее глянуло лицо недавно нанятого психованного уборщика. В неверном свете выражение его все время менялось, физиономия кривилась, то проступая синюшными пятнами, то покрываясь кошмарными разводами.

– Он же сказал – не ходи никуда! Вот и не ходи, – утробным голосом провыл уборщик, и его сине-черные губы исказились жуткой ухмылкой. Глаза блеснули нереальным светом, и он канул во тьму.

Женщина тихо испуганно заскулила – что делается, что делается?

Шагов она не слышала вовсе. Еще одна маленькая фигурка выступила, казалось, прямо из стены. Начальница узнала давешнюю девочку, что хорошо говорила по-английски, и кинулась к ней:

– Что происходит? Куда вы все… – она схватила девчонку за плечо.

Рыжая покосилась на лежащую на плече руку, подняла голову и уставилась на начальницу пронзительно-зелеными глазищами… Ярко-алые губы раздвинулись в угрожающей улыбке, открывая мелкие, будто лисьи, зубки…

Начальница медленно убрала руку… Девчонка так же медленно попятилась, не отводя пристального взгляда, и тоже растворилась во мраке.

Тогда женщина повернулась и ринулась по коридорам, сама не зная куда!

– Что случилось?

Яркий свет ударил по глазам. Она поняла, что с перепугу ошиблась поворотом и вместо родного кол-центра забежала в помещение детского банка. Со всех сторон на нее глядели любопытные глаза, и даже из стеклянной выгородки-кабинета высунулся вечно много о себе понимающий сын бухгалтерши. Он и спросил – что случилось.