Пять ложек эликсира

Павел Павлович (взглянув на Феликса). Ну? Всё в порядке? Мнительность, голубчик, мнительность! Нельзя так волноваться из-за каждого пустяка…

Иван Давыдович (бодро). Так! Давайте заканчивать. Ротмистр, пожалуйста, приглядывайте за обоими. Вы, Басаврюк, стойте где стоите и не смейте кричать. Иначе я тут же, немедленно объявлю, что я против вас. Феликс Александрович, вы — сюда. И руки на стол, пожалуйста. Итак… С вашего позволения, я буду сразу переводить на русский… М-м-м… «В соответствии с основным… э-э-э… установлением… а именно, с параграфом его четырнадцатым… э-э… трактующим о важностях…» Проклятье! Как бы это… Князь, подскажите, как это будет лучше — «ахэллан»…

Павел Павлович. «Наизначительнейшее наисамейшее важное».

Иван Давыдович. Чудовищно неуклюже!

Павел Павлович. Да пропустите вы всю эту белиберду, Магистр! Кому это сейчас нужно? Давайте суть, и своими словами!..

Иван Давыдович. Вы не возражаете, Феликс Александрович?

Феликс. Я вам только одно скажу. Если ко мне кто-нибудь из вас приблизится…

Иван Давыдович. Феликс Александрович! Совсем не об этом сейчас речь… Хорошо, я самую суть. Случай чрезвычайный, присутствуют все пятеро, каждый имеет один голос. Очередность высказываний произвольная либо по жребию, если кто-нибудь потребует. Прошу.

Курдюков (свистящим шепотом). Я протестую!

Иван Давыдович. В чем дело?

Курдюков. Он же не выбрал! Он же должен сначала выбрать!

Наташа (глядясь в зеркальце). Ты полагаешь, котик, что он выберет смерть?

Все, кроме Курдюкова и Феликса, улыбаются.

Курдюков. Я ничего не полагаю! Я полагаю, что должен быть порядок! Мы его должны спросить, а он должен нам ответить!

Иван Давыдович. Ну, хорошо. Принято. Феликс Александрович, официально осведомляемся у вас, что вам угодно выбрать: смерть или бессмертие?

Белый как простыня, Феликс откидывается на спинку стула и в тоске хрустит пальцами.

Феликс. Объясните хоть, что все это значит? Я не понимаю!

Иван Давыдович (с досадой). Все вы прекрасно понимаете! Ну, хорошо… Если вы выбираете смерть, то вы умрете, и тогда голосовать нам, естественно, не будет надобности. Если же вы выберете бессмертие, тогда вы становитесь соискателем, и дальнейшая ситуация подлежит нашему обсуждению.

Пауза.

Иван Давыдович (с некоторым раздражением). Неужели нельзя обойтись без этих драматических пауз?

Наташа (тоже с раздражением). Действительно, Феликс! Тянешь кота за хвост…

Феликс. Я вообще не хочу выбирать.

Курдюков (хлопнув себя по коленям). Ну, вот и прекрасно! И голосовать нечего!

Иван Давыдович (с ошарашенным видом). Нет, позвольте…

Наташа. Феликс, ты доиграешься! Здесь тебе не редколлегия!

Павел Павлович. Феликс Александрович, это что? Шутка? Извольте объясниться…

Курдюков. А чего объясняться? Чего тут объясняться-то? Он же этот… гуманист! Тут и объясняться нечего! Бессмертия он не хочет, не нужно ему бессмертие, а отпустить его нельзя… Так чего же тут объясняться?

Наташа (взявшись за голову). Ой, да перестань ты тарахтеть!

Иван Давыдович. Вы, Феликс Александрович, неудачное время выбрали для того, чтобы оригинальничать…

Павел Павлович. Вот именно. Объяснитесь!

Курдюков. А чего тут объяс…

Иван Давыдович обращает на него свой мрачный взор, и Курдюков замолкает на полуслове.

Феликс. Я в эту игру играть не намерен.

Наташа (нежно). Это же не игра, дурачок! Никак ты свой рационализм преодолеть не можешь. Убьют тебя — и все. Потому что это не игра. Это кусочек твоей жизни. Может быть, последний.

Курдюков. А что она вмешивается? Что она лезет? Где это видано, чтобы уговаривали?

Наташа (указывает пальцем на Феликса). Я — за него.

Курдюков. Не по правилам!

Наташа. Пусть он тебя удавит, а я ему помогу.

Курдюков хватается за лицо руками и с тоненьким писком съезжает по стене на пол.

Павел Павлович. Магистр, а может быть, Феликс Александрович просто плохо себе представляет конкретную процедуру? Может быть, нам следует ввести его в подробности?

Иван Давыдович. Может быть. Попробуем. Итак, Феликс Александрович, когда вы выбрали бессмертие, вы тотчас становитесь соискателем. В этом случае мы утверждаем вашу кандидатуру простым большинством голосов, и тогда вам с господином Курдюковым останется решить вопрос между собой. Это может быть поединок, это может быть жребий, как вы договоритесь. Мы же, со своей стороны, сосредоточиваем свои усилия на том, чтобы ваше… э-э… соревнование… не вызвало нежелательных осложнений. Обеспечение алиби… избавление от мертвого тела… необходимые лжесвидетельства… и так далее. Теперь процедура вам ясна?

Феликс (решительно). Делайте что хотите. В «шестой лишний» я с вами играть не буду.

Павел Павлович (потрясенный). Вы отказываетесь от шанса на бессмертие?

Феликс молчит.