Пять мгновений любви (СИ)

“Эй, сладкая парочка, ну-ка отлепитесь друг от друга, а то смотреть противно” — и Руслан со смехом кинул в них подушкой.

Карандаш, который Юра до сих пор держал в руке, с хрустом переломился. Так же, как он сломал свою собственную жизнь. Человек сам ее ломает: неправильный выбор, зависимость, предательства… Он же — собственными импульсивными словами. Не удосужился проверить, не спросил ее, просто все порвал, поджог мостик, что возник между ними. А на той стороне сквозь огонь на него смотрела Яра.

Все казалось нереальным и слишком остро ощущалось. Толстовка душила, из-за чего он поспешил ее оттянуть от шеи, но облегчения не последовало.

— Ярослава, — тихо с горьким сожалением произнёс Юра, не зная, что хотел сказать. Просто её имя сорвалось с губ, распалось на буквы, звуки. Будто он больше не имел право его произносить, оно было для него под запретом навсегда.

Легче поверить в вину другого, чем признать свою, и он теперь в ней захлебывался и лихорадочно перебирал варианты, как можно исправить ситуацию. Но ответ был прост: Яра его уже никогда не простит ни за те ужасные слова, ни за то, что он убежал от нее, ни за поцелуй с Витой. Не будет больше чертят в глазах, лепешек ночью, тепла её тела под одеялом, громкого раскатистого смеха и умопомрачительных поцелуев.

Эля недоуменно смотрела то на Юру, то на экран своего телефона, не понимая, что происходит. А он спрятал лицо в руках, чтобы скрыться от света, что пролился на него, все еще не веря, помотал головой и выдохнул:

— Эля, я такой дурак.

А потом достал телефон и отправил Савелию короткое сообщение: “Выезжаю”.

Глава 13.4

Ярослава сидела на кухне загородного дома Макаровых и разводила себе кофе. Раньше они часто проводили здесь время: собирались на шашлыки, отмечали все праздники, просто отдыхали или находились в звукоизоляционной комнате, где Вова воссоздал свою группу и репетировал.

Вот и теперь они отмечали два радостных события: день рождения Миши и приезд Стаса с Кристиной.

Стас изменился: кожа приобрела золотистый оттенок, волосы еще больше выгорели на солнце и стали песочными, отрастил свои кудри до плеч и периодически их собирал, постоянно улыбался и выглядел счастливым. В Кристине испанские корни взыграли больше чем русские, поэтому на голове у нее царила копна мелких золотистых кудряшек, доходящих до пояса. Она постоянно их пыталась убрать, но какая-нибудь непослушная прядь так и норовила выбиться. Кожа загорелая, глаза оливковые, и от нее пахло чем-то приторно-заграничным, таким запахом, что в России не найдешь. Как-то в телефонном разговоре Стас ей сказал, что она пахла солнцем. Когда Яра попросила объяснить, что это значит, он не смог, но теперь она и сама поняла, что тот имел в виду. Крис была невысокая, ниже Яры, но при этом имела шикарную фигуру “песочные часы”. Одним словом: сошла с обложки журнала Playboy.

Как бы ни старалась Ярослава веселиться, не получалось. Прошло полтора месяца: боль притупилась, однако рана не затягивалась. Каждый раз, когда она переставала смеяться, на ее лицо находила печаль, которая грызла ее изнутри и требовала Юру.

Пока она размешивала кофе, на кухню заглянула Крис. Она говорила с милым акцентом и всеми силами старалась влиться в их тусовку, за что Яра ею восхищалась.

— Я присяду?

— Конечно, хочешь кофе?

Она покачала головой и подперла подбородок кулачком.

Яра отхлебнула горячий напиток и расслабилась, когда кипяток немного помог согреться внутри.

— Как тебе здесь? В России?

— Я уехала отсюда в десять лет, а кажется, будто и не уезжала. Все также, как и было. Кассирши ворчат, на улице холодно, пахнет выпечкой и снег. Я скучала. Стас мне так много про тебя рассказывал, — внезапно произнесла Кристина. Яра не смогла распознать интонацию: то ли это просто была констатация факта, то ли это было что-то ревностное.

— Надеюсь, только хорошее? — попыталась свести в шутку.

— Ты ему очень нравилась.

Яра после этих слов напряглась.

— Почему у вас ничего не получилось?

— Я его не любила. Зачем мне надо было мучить его и себя?

— Как его можно не любить, — это был не вопрос, а просто утверждение, которое Кристина сказала с такой нежностью и милой улыбкой, что Ярослава поняла: все переживания Стаса насчет того, что она может вернуться в бывшему — это просто небылица.

— Можно, если в мыслях другой человек.

— Почему ты не попробовала с ним связаться? — раздался за спиной голос Стаса, отчего Яра подпрыгнула и разлила половину кофе по столу.

— Ты что, шпион? Кто так тихо подкрадывается? — возмутилась она, оглядываясь на дверной проем, в котором стоял Стас, подперев косяк плечом.

— Кажется, вам стоит поговорить, а я пошла пока в гостиную, — быстро произнесла Крис, вскочив с барного стула. Она оставила мимолетный поцелуй у него на щеке, привстав на цыпочки, и упорхнула на лестницу.

Он сел и помог промокнуть лужу салфеткой. Кухню наполнил терпкий горьковатый запах кофейных зерен.

— Ты мне нравилась, но я всегда мог здраво мыслить, поэтому все замечал, даже если тебе казалось, что ты все хорошо скрывала.

— И когда же ты все понял?