Пять миллионов неприятностей

Устраивать догонялки на дороге я не стала. Мы ехали по трассе, где сплошной полосой шла череда других машин. Делая вид, что я совершенно не замечаю этой пристроившейся за мной через две машины «восьмерки», я со скучающим видом поглядывала в окно. На трассе образовалась пробка. Потом я достала бутылку минералки и стала демонстративно прихлебывать из нее.

Когда бутылка опустела, я подождала еще некоторое время и, съехав с трассы, поставила машину на обочине, а сама двинулась к реденькому леску, видневшемуся справа от дороги. По пути я слегка придерживалась за живот, чтобы у пассажиров «восьмерки» не возникло сомнений в моих намерениях. Искоса я наблюдала за ними. Их было двое, водитель и сидевший рядом с ним парень. Водитель склонился к своему спутнику и что-то сказал ему. Тот пожал плечами, отвечая. Водитель кивнул, и они остались сидеть в машине, видимо, поверив, что я просто-напросто перепила жидкости и теперь хочу, ввиду отсутствия поблизости благоустроенного туалета, отправиться в ближайшие кусты.

Дойдя до леска, я сделала нечто совершенно иное: прошла через него насквозь и оказалась на железнодорожной станции. Там, пройдя в здание вокзала, я посмотрела расписание. Летний сезон еще не закрыли, и электрички ходили часто. Следующий поезд на Горлинки должен был пойти через десять минут. Присев на скамейку в зале ожидания, я посмотрела в окно. Парням из «восьмерки», видимо, не могло и в голову прийти, что я просто бросила машину и пересела в электричку. Однако именно так я и поступила.

Едва электропоезд подошел к платформе, как я вскочила на подножку. Двери захлопнулись, и электричка помчала меня в Горлинки... А я мысленно помахала пассажирам «восьмерки» ручкой.

Дача Метлицких, по словам Лели, располагалась на третьей линии – местное название улиц. Третий дом от угла. Осторожно пробиралась я к этому дому, так как в октябре все-таки дачники не такие уж частые гости на своих участках, как в разгар лета. И правда, на соседних участках было пусто.

Я прошла к даче Метлицких и остановилась возле металлической калитки. Она была опоясана широкой цепью, на которой висел замок. Видимо, я все-таки слегка звякнула ею, потому что от дома в сторону выстроенного в глубине двора летнего душа метнулась тень.

Одним махом перескочив через невысокую ограду, я оказалась во дворе и во весь опор побежала за уходившей тенью, которая оказалась вовсе не тенью, а приобрела вполне четкие контуры человеческой фигуры. Догнать ее мне не составило труда: в несколько широких прыжков достигнув цели, я схватила убегающую фигуру за воротник фуфайки и повалила ее на землю, взгромоздившись сверху и заламывая ей руки за спину.

– А-а-а! – заорала фигура дурным хриплым голосом, и ко мне через плечо повернулось испуганное опухшее лицо с красовавшимся под глазом фонарем. Меня так и обдало запахом перегара.

Лежавший подо мною мужик никак не походил на красавчика Владислава Метлицкого, во всяком случае, на фотографиях он выглядел куда симпатичнее. Да и помладше лет на двадцать пять.

Поняв, что ошиблась, я проговорила:

– Так, дядя, ты попал!

– Куда?! Чего?! – забормотал мужик, пытаясь вырваться. – Я ж ничо еще не сделал!

– Проверим! – деловито сказала я, обшаривая его карманы.

В них было пусто, одни табачные крошки, а вот из-за его пазухи я вытащила пузырек граммов на триста, заполненный мутноватой жидкостью.

– Так, это что? – строго спросила я.

– Спирт! – просипел мужик. – Отдай, последняя заначка на опохмел!

– Ладно, святого не трону, – усмехнулась я. – А что ты делаешь-то на чужой даче?

– Жрать хотел, вот и залез, – огрызнулся мужик. – Только я не взял ничего.

– Здесь кто-то живет? – быстро спросила я. – То есть ты знал, что здесь есть чем поживиться?

– Ничего я не знал! Просто ограда невысокая, вот я и перелез. Пусти, слышь, ну ты же видишь, что ничего у меня нет!

– Так, дядя, а теперь отвечай на мои вопросы. Только честно! Потому что от этого зависит, сдам ли я тебя ментам или прощу на первый раз. Ты давно здесь кантуешься?

– С неделю, – чуть подумав, ответил бомж.

– На этой даче в последние дни кто-нибудь появлялся?

– Никого не видал. Я бы и не полез тогда туда.

– Машин никаких не приметил у ворот?

– Нет. Да сейчас уж никто почти и не ездит. Урожай весь собрали, огороды все, кому надо, перекопали. А этим-то и копать незачем – они не сажают ничего. Тьфу, жлобы! – в сердцах выругался он. – Так и с голоду подохнуть можно!

– Значит, тут точно никто не появлялся? – спросила я.

– Точно, вот те крест! – забожился мужик.

– Ну ладно, дядя, – поднимаясь с него и отряхиваясь, сказала я. – Гуляй пока. Только смотри: еще раз тебя здесь увижу – пеняй на себя!