Пять минут до любви

— Я сказал, что ты не в его вкусе потому, что вы абсолютно разные люди. Я хорошо знаю его и хорошо знаю тебя. Женщина, которая может ему подойти, это клуша, способная только варить суп, стирать трусы и носки. Это все. Больше ему не нужно. Большее будет казаться ему чем-то странным, плохим и не нужным. Более того, оно будет его пугать. Ты необыкновенная женщина. Ты похожа на разноцветную, переливающуюся экзотическими красками птицу. Конечно, в первое время ты сможешь его привлечь. Но разве человек, привыкший к дохлым курицам без капли мозгов сможет удержать в своих руках огненную, прекрасную и живую жар — птицу? Ты обожжешь ему руки. И это покажется ему странным. Он никогда не сможет ни удержать тебя, ни понять. Рядом с серыми курицами он будет выглядеть павлином. А рядом с тобой… В лучшем случае он станет выглядеть жалким, общипанным и бесцветным воробьем. А в худшем — его просто никто не увидит. Женщина, имеющая душу и высокий культурный уровень, женщина, понимающая в литературе, живописи, музыке покажется ему чем-то вроде инопланетного жителя. Я повторюсь: весь его интеллектуальный уровень — это кабак и дешевая попса. Это понятно ему и доступно. В его глазах женщина ассоциируется не с любовью, не с прекрасным, а с кухней. Люди такого сорта не знают, что такое любовь. Вы абсолютно разные люди. Ты — утонченная и нежная, как экзотический, интеллигентный цветок. Он — простой, некультурный и грубый. Он не понимает ни воспитания, ни культуры, ни красоты. Культура для него пустой звук. Вообщем, продукт своего времени — идеал с базара. Так что даже если когда-то ты с ним встретишься, то…

— То что же будет?

— Ничего. В этом и смысл. Ничего абсолютно не будет. Кроме того, что он здорово потреплет твои нервы. Он будет издеваться над тобой, а ты будешь плакать и страдать. Но я надеюсь, что этого не произойдет. Я думаю, что ты просто будешь помнить о том, что ты достойна лучшего человека. Ты достойна лучшего. А быть с ним — значит себя унижать.

В большом зале включили музыку. На всю громкость. Полупьяный девичий голос оглушительно орал из всех колонок русскоязычные хиты… компания весело галдела, подпевая совершенно пьяными голосами… песни были просто классическими… «Конечно, она длинее ногой, но у меня душа…» Мой спутник улыбнулся:

— Я рад, что мы заговорили на эту тему!

— Какую тему?

— Выбора твоих жизненных идеалов!

Тогда я оторвала глаза от бокала с коктейлем и сказала:

— Я не буду ничего выбирать. Я уже выбрала.

Он промолчал. И продолжал улыбаться так, будто ничего не произошло. Я попросила:

— Давайте выйдем через другой вход.

— На всякий случай — чтобы Юрков тебя не увидел?

Я кивнула. Но Юрков меня не увидел. Он не увидел бы меня, даже если бы мы шли через главный вход. Он был занят полуголой девицей — пьяный, лез ей под юбку. Девица притворно визжала, вульгарно развалившись у него на коленях.

На второй неделе он тоже не позвонил. Это были не все «приятные сюрпризы», поджидающие меня в тот проклятый вечер. Помимо моей собственной воли он возвращался в моей памяти (этот вечер) еще и еще. Как заноза, попавшая в кожу. Из ночи в ночь я ворочалась в своей одинокой постели словно на раскаленной решетке, изнывая под тяжестью и невыносимостью мыслей, которые, как раскаленные гвозди, я вколачивала в собственную живую плоть. Мысли жгли, рвали меня по частям, а я ворочалась, плакала и снова ворочалась, проводя без сна свои обыкновенные ночи. Самой страшной была одна мысль: правильно ли я поступала? Правильно ли я поступала, мечтая его удержать?

На белом свете огромное количество женщин. С разным цветом кожи, волосами, весом, воспитанием, положением в обществе и материальным состоянием. Но, какие бы разные не были эти женщины, и самая последняя бомжиха из стран СНГ, и негритянка с плантации в Южной Африке, и французская супермодель, и американская миллиардерша, и скромная украинская учительница — все, все они искренне мечтают об одном и том же. На всем земном шаре не существует женщины, которая не хотела бы, чтобы на ней женились. Причем женились самым законным образом. Не существует женщины, которая не мечтала бы называться законной женой. Внешне многие лгут. И самые преуспевающие в своей лжи откровенно и красиво, с убедительной мотивацией расскажут, глядя вам в глаза, о том, что ничего не значит штамп в паспорте. И это будет полная ложь. Нет женщины, которая бы не хотела называться женой. И отказать женщине в этом законном и естественном праве — значит, глубоко и больно ее унизить. Дело не в штампах и не в паспортах. Дело в том уважении, которое она ожидает. И единственный способ для мужчины показать, как он уважает свою любимую женщину — это жениться на ней. Это истинный показатель ее ценности. Любая, даже самая некрасивая и глупая, имеет на это право.