Пять минут до любви

– Знаешь, я действительно понимаю, как тебе больно. Сейчас в тебе говорит твоя боль. Но время – время все уносит. А когда пройдет время, ты вспомнишь, что я твой единственный друг. И может быть, тогда ты захочешь меня увидеть. Я подожду. Я умею ждать. Я делал это достаточно долго. Знаешь, я ведь предлагаю тебе серьезные отношения. А этот твой новый русский когда-то предлагал жениться на тебе? Или хотя бы намекал на это? Что ты молчишь? Значит, я попал в точку. Запомни: если мужчина уважает и любит женщину, он предложит ей стать женой. А если она для него просто развлечение, то, конечно, можно и так встречаться. Подумай об этом на досуге. Не хочешь со мной ехать? Не надо. Я не насильник. Я просто мужчина, который в тебя влюбился. Подумай, а я тебе позвоню.

Шум отъезжающей машины. Я осталась стоять одна, в темноте.

Люди встречаются, знакомятся, узнают многое друг о друге, изучают поступки, характеры, появляются на людях и уединяются в различных местах, а потом, узнав друг друга поближе, обязательно занимаются любовью. А потом? Потом приходит либо привычка, либо опустошение. И в жизни, как в романах, обязательно начинается дождь. Ты останавливаешься на полдороге и понимаешь: пришла осень. И тогда чем-то вполне объяснимым становится мокрый холодный город, косо изрезанный хлестким дождем.

Там, за окном, в мелькании красок, огней и человеческих лиц где-то далеко существует истина, сжатая до незаметной, маленькой точки в стеклянной витрине. Все горести, проблемы, депрессии – всего лишь потаенное, жгучее, болезненное и очень отчаянное желание, чтобы кто-то тебя обнял. Просто обнял. Больше ничего.

Эта осень была похожа на медную монету, от сырости потерявшую цвет. Срывая листки календаря, я представляла новый прожитый день как глубокий шрам на собственном сердце. Потому, что понимала ценность и боль оборванных листков календаря, падающих на стол. Сначала осень была красивая, потом – теплая, потом – холодная, и каждый раз, наблюдая, как меняют деревья на ослепительный багрянец свой летний убор, я ловила себя на том, что оправдываю надежду. На какой-то странной настойчивой мысли: почему надежда существует исключительно для того, чтобы оправдать чью-то подлость. И почему в мире может существовать подлость, когда совсем рядом, прямо в дрожащем, прозрачном, чуточку прохладном воздухе застыла такая спокойная, умиротворенная красота? Раскрывая кому-то объятия, я раскрывала свое сердце. Ничего другого. Только свое сердце. Вот и всё. Огромная, ничем не оправданная беда.

Ночь любви… Ночь любви, о которой я так мечтала… Я просыпалась среди ночи, очнувшись от сна, с ослепляющим желанием просто прикоснуться к его коже. Он был моей плотью, моим дыханием и сердцем, и все пространство, до предела заполненное им, билось в моей груди как окровавленный, разрушительный ком, горько пульсируя своими воспаленными клетками. Я мечтала о ночи нашей любви самыми красивыми в мире словами, изумительными созвучиями, искрящимися – на холодном осеннем солнце, всплеском нежности, красоты и добра огромного моря любви.

В облаке постоянных дождей мокрый город был похож на беспорядочную груду старого камня. Вдоль которого обрывками мелькали силуэты людей. Растворяясь посреди застывшего города, я перебирала собственные мысли, чувствуя только пустоту и опустошающее одиночество, которое даже хуже, чем боль. Вспоминая позже те тревожные, нервные дни, когда предчувствие чего-то страшного рвало мою душу и все валилось из рук, я понимала, что перенеслась из мира реальности в мир своих ощущений. В довершении всех событий, у меня начались неприятности на работе, и я стала получать меньше. Ни надежды, ни просвета, ни будущего, без копейки денег… Такой я была в те дни. Кроме того, я подписала какой-то неправильный договор… И мне был нужен хороший деловой совет. Я лгала. Мне был нужен предлог, чтобы еще раз услышать его голос. Телефонный звонок, вечер. Снова меня не узнал. Скупое, равнодушное:

– А, это ты… привет.

– Как ты?

– Извини, я спешу. У меня важная деловая встреча. Что ты хотела?

– Совет.

– Только очень коротко. У меня мало времени.

– Хорошо. Я перезвоню позже.

– Нет. Сейчас говори.

Я поняла, что его не будет дома. Очевидно, он куда-то едет. Туда, где я не нужна. Я вообще ему не нужна. Как распухшая и надоевшая мозоль. В двух словах я рассказала суть дела. Выслушав, он в двух словах сказал, какие поправки желательно внести в этот договор. Совет был умным и дельным.

– Все, ты закончила? Больше вопросов нет?

– Да, спасибо. Но, может, мне вообще уйти с этой работы?

Я не собиралась поступать так. Просто мне хотелось, чтобы обо мне кто-то заботился… Хотелось услышать в ответ… То, что я услышала – лучше бы этого не было! Лучше б вообще не было этого разговора! Мне показалось, что меня ударили – причем очень жестоко и больно. Он сказал:

– Я не понял – ты что, собираешься сидеть дома?

– Что ты имеешь в виду?