Пять минут до любви

Он поморщился – потому, что плохо реагировал на дневной свет. Разумеется, дверь была закрыта. В клубе была установлена мощная система охраны. Он нажал незаметную кнопку в стене, соединяющей переговорное устройство с видеокамерой. После этого чуть левее выдвинулась маленькая панель с цифрами. Посторонние после нажатия кнопки должны были долго и нудно выяснять отношения с охранников на входе. Но если охранник видел, что к двери приближается свой, то выдвигал панель. И, набрав свой персональный код, свой человек открывал дверь и без проблем заходил внутрь. Он набрал цифры. Замок щелкнул. Поддел плечом дверь и оказался внутри длинного коридора, где в самом начале был пост охранника.

Он небрежно кивнул парню на входе и тот сразу вытянулся при его появлении. Он пошел дальше и не видел, как презрительно скривился охранник, как плюнул на пол за его спиной. Презрение, ненависть, грязь… Иногда ему даже казалось, что все это окутывает его словно невидимой паутиной. Все туже и туже, не избавиться, не преодолеть. Он проходил сквозь эти двери сотни раз. Но то, что он собирался сделать в этот раз, превышало все границы… Это было настолько омерзительно, что его тошнило от самого себя.

На повороте кто-то мягко задел плечом и в воздухе запахло дешевыми духами, плохой косметикой, не мытым телом. Его удивляло прежде всего то, что от всех девиц этого заведения пахнет прежде всего затхлостью – страшной затхлостью, которую невозможно смыть. Но таким чувствительным был только он… Не поворачивая головы, коротко бросил:

– Привет, детка.

Это была Марина, девчонка лет 20 – ти, работавшая в клубе стриптизеркой и по совместительству проституткой. Девушка с душой налогового инспектора и телом фотомодели. Вообще-то ей было лет 20, но в обнажающем свете дня (который проникал в коридор сквозь окна под потолком и кое-где открытые двери), после целой ночи работы на сцене и с клиентами, самое меньшее, сколько можно было ей дать – 40 лет. Он поразился тем мужчинами, которые были с ней ночью. Посмотрели бы они на нее сейчас! Таких, как Марина, прошло на его веку несколько тысяч.

Официально он работал в недавно созданном агентстве, куда записывались безработные и выброшенные на помойку актеры. А неофициально он поставлял проституток и стриптизерок в публичные дома и ночные клубы по Москве и заграницу. Представляясь же кому-то на светских раутах, говорил, что работает в шоу – бизнесе. То же самое он говорил женщинам, которые попадали под его вербовку. Иногда он обещал сделать из них звезд. Иногда – жениться. Иногда просто предлагал приятное путешествие в зарубежную страну. Выбор был обширен. Но второсортные актрисочки клевали на прямую профессию – в дорогих ночных клубах.

Марину, например, он подцепил на втором курсе Щукинского училища. До этого она танцевала в дешевом ресторане возле одного из вокзалов, откуда он ее и забрал. У нее была красивая фигура, хорошая техника танца и полное отсутствие каких – либо актерских способностей. Когда она только начинала на него работать, она была красивой девочкой: 175 см, 90–60–90, длинные каштановые волосы и лучистый взгляд серых глаз. Но вскоре от этой красоты ничего не осталось – кроме детского выражения потасканного лица и души старой опытной проститутки. Теперь у нее было потрепанное, морщинистое лицо. Но при виде него в глазах ее вспыхнула такая неподдельная радость, которую он давно разучился в ней наблюдать. Он не обращал внимания на женщин. Даже на тех, с которыми изредка занимался любовью. Его всегда поражала женская способность любить и радоваться встрече с тем человеком, который причинил больше всего зла. Женщины любят поддонков… Он сломал ее жизнь, растоптал надежды и уничтожил будущее, и после этого она искренне радовалась встрече с ним! Он превратил молодую цветущую девушку в жалкий ошметок без души с букетом всевозможных болезней, в протертую подстилку для сотен вонючих развратников, в ничтожество, стоящее за гранью общества – и после этого она радовалась встрече с ним! Она настойчиво дергала его за рукав, и он обернулся. Острый приступ отвращения к ней искривил его лицо.

– Собралась домой?

– Ага. Если хочешь, можешь приехать вечером.

– Я бы с удовольствием, но… У меня очень важные дела. Меня ждет наш великий босс. Так что нет времени.

– Но ты хоть когда-то приедешь?

– Детка, ты еще можешь сомневаться в этом? Очень скоро ты меня увидишь!

А про себя на языке вертелась фраза о том, что если бы он спал со всеми девицами, которые на него работают, то давно подох бы от СПИДа.

– Детка, как прошла ночь?

– А, мертвый сезон! Говорят, не лучше и в других клубах.

– А потом?

– Остался один козел… Всю меня обсопливил!

– Старый?

– Мальчишка, не старше двадцати! С этими малолетками хуже всего. Ненавижу. Да, забыла сказать – я скучаю за тобой.

– Ты не поверишь, но я тоже.

– Ты меня не подбросишь домой?

– У меня встреча с боссом.

– Жаль. Ни пуха тебе!

– Иди к черту! Счастливого пути.

– Задумаешь прийти – скажи.