Пять минут до полуночи

Но судьба распорядилась иначе. Чья-то рука в последний момент вдруг резко выхватила у Кати пистолет. Прозвучал выстрел. Но лимит роковых случайностей на сегодня уже был исчерпан. Пуля ушла в потолок. А перед Катей стояла удивленная Вика, в руках у которой был еще дымящийся пистолет. Тот, который должен был оборвать жизнь Кати. Вика изумленно смотрела на лежащего с простреленной грудью Бориса.

— Боря… он… он что, он мертв?! — растерянно выдавила из себя Виктория.

И вдруг, не выдержав, бросилась на грудь Бориса и зарыдала.

Эпилог

Август 1992 год. Побережье Балтийского моря. Юрмала.

Купальный сезон на Балтийском море короткий. Уже к середине августа пляжи пустеют, и только ветер гоняет по песку обертки от конфет и мороженого. В один из таких августовских вечеров на пустынном пляже на скамейке сидела и любовалась морским закатом молодая женщина в голубом болеро. А рядом с ней бегал, запуская бумажный самолетик, очаровательный мальчуган лет двенадцати. Катя оторвала взгляд от созерцания заката, посмотрела на сына и погладила его по голове.

— Дима, ты бы не убегал далеко, скоро уже ночь наступит.

— Мам, ты же знаешь, я не боюсь ночи.

— Зато я боюсь, — улыбнулась Катя. — Боюсь тебя потерять.

— Ночью со мной никогда ничего не случится, — бойко ответил мальчик.

— Что?! Что ты сказал, сынок? — вдруг вздрогнула Катя. Память внезапно нарисовала картину из прошлого. Тогда, в тайге, после ночного купания, когда они с Борисом лежали на берегу, он ей сказал именно эту фразу, слово в слово!

— Я сказал, что люблю ночь, и ночью со мной ничего не случится.

— Откуда ты это знаешь, сынок? — Катя взяла его за руки, и на ее глазах заблестели слезы.

— Не знаю, — пожав плечами, ответил мальчик. — Просто знаю.

— Так когда-то говорил твой папа…

— Папа? Мам, а почему ты мне никогда не рассказываешь о нем?

— Ну почему, я же тебе рассказывала, что он погиб.

— Да, но ты не рассказывала, какой он был, мой папа.

— Ты знаешь, Дим, мне сейчас показалось, что ты это знаешь лучше меня.

— Я? Но ведь я его никогда не видел.

Катя вздохнула.

— Твой папа был самый лучший! Таких людей я больше никогда в своей жизни не встречала. — Из глаз Кати закапали крупные слезинки.

— Мам, а вон это не твои друзья идут? — Дима показал на двух человек, бредущих по берегу. Катя пригляделась.

— Возможно, это и они. Мы не виделись уже очень давно.

— Катя! — вскрикнула подошедшая женщина и бросилась к ней на шею.

— Вика! Моя дорогая!

— Катя, как здорово, что вы наконец-то приехали!

Они крепко обнялись.

— А меня? Кто меня обнимет? — произнес пришедший с Викой мужчина.

— Костик! — бросилась ему на шею Катя. — Ребята, как же я вас рада видеть. Вы не представляете!

— Почему же не представляем? Катюш, мы тебя так же рады видеть! Сколько ж лет прошло?!

— Ровно тринадцать. Тогда тоже был август. Ровно тринадцать лет назад.

— Ну а что же ты со своим кавалером нас не знакомишь? — спросил Костя.

— Конечно! Знакомьтесь, это Дима, — представила Катя сына.

Мальчик с серьезным видом подошел и протянул руку сначала Косте, а потом Вике.

— А ты летчик? — серьезно спросил он.

— Нет, я танкист, — так же серьезно ответил Костя. — А с чего ты взял, что я летчик?

— Я решил быть летчиком, но вот моя мама, она против, говорит, что это очень опасно. И теперь мне нужен летчик, чтобы он ее убедил.

— Ты знаешь, я попробую тебе помочь и убедить твою маму. Хоть я и не летчик.

— Да? Вот это разговор! Пойдем вперед, может, расскажешь мне о танках? Это, наверно, очень интересно. Что нам с женщинами-то здесь делать?! — Дима взял Костю за руку и увлек его вперед.

Вика смотрела на Диму, и в ее глазах блестели слезы.

— Кать, ты мне не писала о том, что у тебя есть сын! Он ведь…

— Да… Борисович он.

— Он так сильно похож на Борю! Я даже вздрогнула, когда увидела! Он даже говорит с такой же интонацией!

— Вика, ты знаешь, у него даже характер Бори.

Женщины шли по берегу, взявшись за руки, а впереди них, тоже взявшись за руки, шли мужчины, Дима и Костя.

— Кать, от тебя так долго не было вестей… Может, расскажешь?

— Да что тут рассказывать…

Катя молча шла по берегу, а потом заговорила:

— После той истории я хотела умереть. И обязательно нашла бы свою смерть, но меня еще раз спас Боря. Уже после гибели… Я узнала, что беременна. И тогда решила, что обязательно должна жить, родить и воспитать сына. Сына Бори. Иначе я бы я ни за что не осталась жить. И сейчас я живу только ради него. И только ради сына я прошла все те семь кругов ада, что выпали на мою долю после той нашей операции. — Катя некоторое время молча шла, задумчиво рассматривая песок под ногами. — Меня ведь тогда долго таскали в кагэбэ. Они так и не смогли поверить, что я не была с ним заодно. Но, к счастью, операцию засекретили, и им пришлось закрыть дело. Конечно, мне пришлось скрыть, кто настоящий отец ребенка.

— Кать, но почему Борисович? Ведь Боря, он же был… не Борис.