Пять минут между жизнью и смертью

– Где ты был, то есть я хочу сказать, звонил ты домой откуда? – Сомов быстро строчил по белому полю листа.

– У губернатора вчера весь бомонд собирался. Я был в числе приглашенных.

– Жена почему тебя не сопровождала? – Сомов поднял глаза на бывшего одноклассника. – Ты извини, но вопросы могут быть весьма некорректными. Это тоже в интересах расследования, и твоих в том числе.

– Я понял, для составления полной картины происшествия, – перебил его Сетин нетерпеливо. – Валерия не любила подобного рода мероприятия. Всячески старалась отлынивать. Вчерашний вечер не стал исключением.

– Как вы расстались? – Сомов поставил крохотную цифру «один» в начале строки. – О чем говорили перед твоим уходом?

– Не поверишь, Славик, – задумавшись ненадолго, проговорил в тоске Сетин, – мы говорили с ней о смерти.

– О чем, о чем?! – Авторучка в пальцах дрогнула, смазав поставленную после единицы точку.

– О смерти! Вернее, она вдруг начала о ней говорить. Пристала: а что ты, говорит, будешь делать, если меня не станет в твоей жизни?

– Что ты ей сказал?

– Да ничего я ей толкового не сказал, – с горечью выпалил Сетин. – Она расплакалась. Говорит, а вдруг я умру, ты, говорит, хоть заметишь? Я посоветовал ей не забивать голову глупыми мыслями, или что-то в этом роде и… И ушел.

Ростислав Сомов решил ненадолго приостановить свои записи. То, о чем ему рассказывал Виталий, было не ново. Скучающие в одиночестве жены влиятельных и преуспевающих бизнесменов частенько выкидывали коленца. Могли закатывать часовые истерики, а потом наглотаться таблеток, чтобы все их, несчастных, жалели и помочь стремились. Могли от тоски и ничегонеделанья завести себе молодого любовника и тайком прожигать с ним деньги мужа, которые ему, между прочим, не с неба сыпались. Могли, не дождавшись внимания, сбежать и сидеть где-нибудь, ждать, пока супруг проявит снисходительное внимание и заберет их домой. Какое-никакое, а все же проявление чувств.

Кажется, четвертая жена Сетина выкинула нечто подобное, раз пропала сразу после разговоров о смерти и неожиданных слез.

Как все банально у них, у этих богатых!

– Она не была беременной, Виталь? – очнулся от своих размышлений Ростислав.

– Не знаю, – развел тот руками. – Я не знаю, не смотри на меня так! Может, и была, Оксана Петровна в мусорном мешке тест на беременность нашла.

– Ага! – Сомов со вздохом сделал пометку в блокноте. – Тест был положительным или нет?

– Она не разбирается в этом. А разве это имеет значение, Славик?

Ого! Имеет значение? Да только это и может иметь значение. Нет, ну нельзя же быть таким слепцом, чтобы не заметить изменений в собственной супруге. Плачет без причины, капризничает, скрывает что-то. А что? Беременность возможную? А почему скрывает? Уж не потому ли, что муж к этому не имеет никакого отношения, а?

Вполне возможно, вполне возможно.

– Говоришь, что собак выпускала домработница?

– Да, она. – Сетин сморщился, пережевывая лимонную дольку. – Сказала, что выпустила, заперла дом и легла спать. Лерка к тому моменту уже была в кровати.

– А когда ты пришел, собаки были в вольере, так?

– Точно так.

– Кто их загнал? Твоя жена?

– Нет! Она не могла! Она их как огня боится. Даже к вольеру не подходит близко! – возмутился, вступаясь за жену, Сетин.

– Тогда кто? Кто их загнал? Если этого не делали твоя домработница, ты и твоя жена, тогда кто это сделал, Виталик?

– Ума не приложу! – воскликнул тот, снова себе наливая.

– А я вот догадываюсь, кто это мог сделать, дорогой мой друг. – Сомов вдруг разозлился на бывшего одноклассника, да так, что желваки заходили.

Что, в самом деле ваньку перед ним валяет, а?! Убитого горем мужа из себя корчит! Пьет тут. Все же проще простого!

Чего-то не поделил со своей женой Сетин, или слезам ее разозлился, или тест оказался положительным, да он к этому никакого отношения не имеет, ударил ее и зашиб насмерть по неосторожности. Под покровом ночи вывез подальше за город, завалил в какой-нибудь ямке ветками, вернулся и давай сценарий с домработницей придумывать. Додумались до того, что ему вот позвонили и вызвали, предложив искать беглянку. А ее уж черви грызть начали.

– И кто же это мог сделать? – Сетин неприятно прищурился, щелкнул пальцами по рюмке, свалил ее на скатерть, но даже бровью не повел, запачкав скатерть остатками коньяка. – Ты на кого намекаешь, дружище?

– А ни на кого. Тебе лучше знать, кто в твой дом вхож настолько, что с собачками стал дружен. Это же кто-то свой, Виталик, кто-то свой собак загнал, а потом жену твою отсюда вывез.

– Вывез?! – дернул шеей Виталик и с сипом повторил: – Вывез?! Почему вывез?! Может, она сама пошла?!

– Может, пошла, может, понесли. Может, дышала в тот момент, а может, уже и нет. Может, друг твой какой-нибудь на твое добро – в смысле жену – позарился. А может, сам ты ее того… угомонил.