Пять минут жизни

– Н-не знаю, о чем вы.

– Большинство скажет: привет, Тея. Как сегодня поживаешь?

– Ну и я так скажу.

– Ответ неверный. Три огромных промаха в одном предложении. Первый: раз ты обращаешься к ней по имени, то знаешь ее, а она тебя нет, и это ее расстраивает. Всех резидентов называть строго по фамилиям. Это еще и вежливо.

Я кивнул.

– Второй: никогда не спрашивай, как она поживает. Она не знает. Понятия не имеет, как должна себя чувствовать в те несколько минут, что прошли с ее пробуждения, поэтому не спрашивай.

С ее пробуждения. У меня все в голове не укладывалось, как можно жить, оставаясь в себе всего несколько минут.

– Третье, – заключил Алонзо, – никаких «сегодня», «этим днем», «добрый вечер» или «с Рождеством». Она не отличает один день от другого, одну минуту от другой. Никакого чувства времени. Когда она спрашивает «сколько уже прошло?», то имеет в виду – с ее аварии.

– Два года, – пробормотал я.

– Да, – кивнул Алонзо. – И заверь ее, что врачи работают над ее случаем. Не более того. Если она говорит с тобой, слушай. Если возникли проблемы, перенаправь ее на то, что она делает. Например, рисование. Она может поддерживать разговор дольше, чем несколько минут, если занята. Но стоит отвлечься – бац. Сброс. Все понял?

Я кивнул, но мое выражение лица, должно быть, меня выдало.

Алонзо откинулся на спинку стула.

– Выкладывай.

– Как она может так жить?

– Довольно счастливо. Спокойно. Могло быть и хуже. У одного парня в Англии память всего на сорок пять секунд. Мисс Хьюз может продержаться семь минут до перезагрузки, но редко.

– Как такое возможно?

Он постучал пальцем по голове за ухом.

– Если грузовик вломится тебе прямо в серое вещество, узнаешь. – Поймав мой острый взгляд, Алонзо поднял руки. – Я не хочу показаться бесчувственным ублюдком, но именно так все и случилось. Наша работа не в том, чтобы обдумывать это или жалеть мисс Хьюз. Мы не убеждаем себя, что с ней все в порядке, раз она хорошо выглядит. У нее неизлечимое повреждение мозга, но мисс Хьюз не страдает. Она не знает, чего не знает. Наша работа – заботиться о ней и сохранять ее спокойствие. Понял?

У меня на языке крутились тысячи вопросов, и я не мог выбрать ни одного. Я вспомнил наш вчерашний разговор. Лучший, что у меня был за долгие годы, но потом… он испарился. Стерся. А Тея – мисс Хьюз – живет всего по несколько минут за раз. Уже два года.

Алонзо уставился на меня.

– Знаю, это трудно принять, сынок, но такова реальность. – Он коснулся папки с файлами. – Давай дальше. У нас еще двадцать пять резидентов.

Мы вернулись к работе, просматривали дела, но я едва мог сосредоточиться, пока Тея сидела позади меня. Желание поговорить с ней скручивало меня, как голод кишки. Я ни с кем не общался, а теперь хотел сесть напротив нее и узнать, не страдает ли она. Счастлива ли она?

«Не глупи. Это не твое дело. Выполняй свою работу».

Покончив с вводной, Алонзо вышел покурить. Мистер Уэбб и его медсестра ушли, поэтому я убрал его пазл. А сам продолжал украдкой поглядывать на Тею.

Она улыбалась, пока работала. Возможно, Алонзо прав. Возможно, амнезия Теи удерживала ее от ужасающей реальности. Она не знала, чего не знала.

Но что, если все же знает?

Тея подняла глаза и подарила мне вежливую дружелюбную улыбку. Затем все ее лицо застыло. Я тоже застыл, глядя, как она перезагружается. Ее ясные голубые глаза затуманились, и она наклонилась ко мне со своего места.

– Сколько уже прошло?

Я оглянулся в поисках Риты, но единственным другим человеком в комнате отдыха была дежурная медсестра, что смотрела сериал по маленькому телевизору на ее столе.

Я сделал шаг к Тее.

– Сколько?..

– Два года, м-м-мисс Хьюз.

Черт, вот оно, вылезло.

Тея, похоже, не заметила заикания. Она кивнула, ее сгорбленные плечи снова опустились.

– Я попала в аварию. Вы первый человек, кого я вижу с тех пор, как очнулась.

Я сделал еще один шаг к ней. Вдох-выдох.

– Очнулась?

– Я была без сознания в течение двух лет. Но я очнулась, и врачи работают над моим случаем. – Она посмотрела на мою табличку с именем. Джим.

– Джим Уилан, – подсказал я.

«У меня тоже есть на твой счет пара ощущений, Джим Уилан».

Я молча пожелал, чтобы Тея вспомнила, чтобы ее глаза засияли от узнавания. Чтобы ее улыбка стала теплой, чтобы в ее памяти всплыл наш разговор.

Тея протянула руку.

– Приятно познакомиться, Джим Уилан. Я Тея Хьюз.

Глава 3 Джим

Она представилась мне уже три раза.

«Три из будущих сотен, если не тысяч. Ее мозг поврежден. Она не вспомнит тебя каким-то чудесным образом».

Трудно было поверить, что амнезия настолько сильна, когда сама Тея казалась яркой и полной жизни. Я вспомнил инструкцию Алонзо перенаправлять ее после перезагрузки и посмотрел на рисунок. Она изобразила пирамиду. При ближайшем рассмотрении оказалось, что та состоит из одних только слов. Строк, написанных шариковой ручкой и закрашенных маркерами.

– А рисунок действительно хорош, – заметил я. – Более чем хорош.

– Спасибо, – ответила Тея, хмурясь. – Все хорошо, но чего-то не хватает. Он какой-то…

– Маленький.

Она криво улыбнулась.

– Вы искусствовед, Джим Уилан?

– Н-н-нет, я просто имел в виду…