Пять минут жизни

– Ты заикаешься, когда говоришь что-то важное для тебя, – прошептала я, мои глаза и сердце были переполнены. – Да, Джимми. Я выйду за тебя. Ничто не сделает меня счастливее. – Смех вырвался из меня. – У меня даже белое платье уже есть.

Теперь Джимми засмеялся, и мы снова поцеловались. Счастье победило страх, и мы как можно дольше держались за победу, пока не показалось, что тикающие часы в комнате становятся все громче и громче.

Я принимала душ, а Джимми просматривал на своем телефоне требования о вступлении в брак в штате Нью-Йорк. Я зашнуровала свое белое платье, когда услышала, как Джим выругался.

– Мы можем получить брачную лицензию сегодня, но есть 24-часовой период ожидания для церемонии.

– Нужна ли нам церемония?

– Должностное лицо должно подписать лицензию, чтобы брак считался законным.

– Хорошо, подождем еще один день. Не то чтобы я очень торопилась покинуть Нью-Йорк, и я чувствую себя хорошо.

– Ты сказала, что потеряла время в кафе.

– Но с тех пор все хорошо. – Я подошла к нему. – Давай получим лицензию и проведем еще одну ночь в городе. Вернемся в Вирджинию молодоженами.

Джимми обнял меня.

– Делия обделается от злости.

– Точно, – сказала я со смехом. – Но после завтрашнего дня не будет имеет значения, что она думает. – Я поцеловала его в нос. – Убедись, что мэрия может зарегистрировать нас завтра, а я расскажу ей об изменениях в планах.

– Как пожелаешь, – сказал Джимми, целуя меня в ответ.

– Уже говоришь как настоящий муж.

Я позвонила Делии, и невероятно, но мой звонок попал на голосовую почту.

«Ее свадебный подарок нам».

– Привет, Дел, это снова я. Изменение планов. Мы останемся еще на один день. Я не принимаю лекарство, правда. Я его выбросила. Но мы хотим сделать еще кое-что, прежде чем покинуть город. Завтра утром мы уедем отсюда, а завтра вечером вернемся. Или, может быть, послезавтра утром, если будет слишком поздно и нам потребуется мотель.

«Наш медовый месяц».

– Пожалуйста, не названивай мне или Джимми по миллиону раз. Я в порядке. Мы будем держать тебя в курсе, чтобы ты не беспокоилась, точно так же, как делали всю эту поездку. Хорошо?

Я хотела закончить разговор, но счастье теперь бежало по моим венам.

– Я люблю тебя. До свидания.

– Ты не рассказала ей про наш план, – упрекнул Джимми, отрываясь от своего телефона.

– Она скоро узнает. Готов?

– Вперед.

Я хотела сохранить платье для церемонии, поэтому переоделась в шорты и майку. Джимми держал меня за руку, наши пальцы переплелись, когда мы вошли в лифт.

– Я люблю тебя, детка, – сказал он.

– Я тоже тебя люблю, – сказала я и положила свою щеку на его плечо. Двери лифта закрылись, а затем снова открылись, уже в вестибюле гостиницы.

Я замерла.

– Ты в порядке? – спросил Джимми.

Я слабо кивнула.

– Отлично.

Мы пересекли вестибюль и вышли на солнце, которое казалось слишком ярким. Жара тоже окутала меня, и я вспотела. Джимми отпустил мою руку, чтобы поймать такси. Я оглянулась; мимо проезжали машины и шли по своим делам пешеходы. Столько шума, цвета и жгучего солнечного света. Я надела солнцезащитные очки и потянулась к руке Джимми, когда он вернулся.

– Сегодня так людно… о боже!

Сердце разбилось в моей груди; лицо Джимми преобразилось: голубые глаза, большой нос, маленький подбородок… Я отпустила руку незнакомца и отступила назад.

– Простите. Я обозналась.

– Без проблем, леди.

С колотящимся сердцем я медленно осмотрелась. Я уже была не на углу, а на тротуаре, посреди квартала.

– Тея! – Я развернулась, Джимми спешил ко мне. – Что, черт возьми, случилось?

– Н-ничего. Я запуталась. Теперь я в порядке.

Джимми провел рукой по губам.

– Я думаю, что мы должны вернуться.

– Нет, я в порядке. Я в порядке, правда.

– Ты не в порядке.

– Честно. Сегодня очень жарко, вот и все. И если мы вернемся в Вирджинию, не поженившись, Делия не даст нам видеться.

– Может, и нет, – сказал он. – Мы можем поговорить с ней. Но я не думаю…

– Что я в здравом уме? – Мои руки сжались в кулаки; ногти впились в ладони. – Я могу сделать это, Джимми. Давай больше не будем тратить время.

Он колебался, и я видела сомнение в его глазах. Наконец Джимми кивнул, и мы вернулись на перекресток, чтобы сесть в такси, которое он поймал. Джим крепко сжимал мою руку и не отпускал. Я сосредоточилась на том, чтобы оставаться на месте, разглядывала город за окнами, пока такси не остановилось на углу Ворса и Центра.

– Двадцать два пятьдесят, – сказал таксист.

Я зарылась в свой рюкзак.

– У меня есть деньги.

– Я заплачу, – возразил Джимми.

Внезапно я оказалась на тротуаре, и он снова потянулся к моей руке.

– О боже, – прошептала я.

– Что такое? Черт, еще один?

Я глубоко вздохнула.

– Джимми, я…

У меня зазвонил телефон, и я поспешила вытащить его из сумки, чтобы мне не пришлось смотреть на полное муки лицо Джима.

Это была Делия.

– Что значит, ты остаешься еще на один день? – закричала она. – Ты не можешь оставаться в Нью-Йорке, если бросила принимать лекарство. Доктор Чен сказала, что пациенты Милтона, которые прекратили его принимать, начали регрессировать почти сразу.

Я смотрела на город, моя рука дрожала.