Пять мужчин одной женщины

И главное — она совершенно не могла понять: было ли у них что-то с Костенко? Очнулась поздним утром с раскалывающейся головой. Рядом на кровати свернувшийся калачиком вероятный кто? Любовник?

«Неужели он меня такую употребил?» — подумала в недоумении. Трусики на месте, хм… Костенко ее раздел или сама?

Рита еще раз хмыкнула, покосилась на спящего. Свернулся поверх одеяла, в носках, но без брюк. Смешно!

Она встала и пошла по комнате, подбирая с пола разбросанную одежду.

«Срочно выпить аспирина, а потом кофе… как раскалывается голова! Что я намешала вчера?»

Надо было привести себя в порядок и бежать на работу.

Костенко завозился, приподнял голову, прохрипел: «Доброе утро».

— Кому как, — огрызнулась Рита.

Вот так у них все и началось.

Когда Рита мирилась с мужем, Костенко давался от ворот поворот, а потом снова наступало его время. С ним она становилась совсем другой, необузданной, резкой, даже злой. Так ей казалось, во всяком случае.

Обычно они проводили вместе несколько дней, и все это время Рита не помнила себя трезвой, она словно мстила самой себе, пускаясь во все тяжкие.

Костенко же, в отличие от нее, воспринимал их отношения всерьез. Он так увлекся, что стал предлагать Рите немедленное замужество. Его объяснения в любви Рита не воспринимала, мало ли что может наговорить мужчина на пьяную голову. Над его предложениями посмеивалась. Ей была неприятна мысль о том, что Костенко женат, где-то там, дома, его ждут жена и дети, а она — Рита, разлучница. Не собиралась она разлучать папашу с его семейством. Больно надо! И вины особой за собой не чувствовала, ведь не она же приставала к Костенко, он начал упорно добиваться, а дальше — что вышло, то вышло.

Наверное, они так и встречались бы, от случая к случаю, если бы в один момент Ритина семейная жизнь не рухнула в тартарары. Ее муж, ее любимый, как выяснилось, банально жил на две семьи. И в той, другой, семье у него родился ребенок. Он сам рассказал. Вернулся в очередной раз после тяжелого скандала, стал собирать вещи. Рита наблюдала за ним некоторое время. Он молчал, и она молчала. Не было ни извинений, ни страстного примирения, ничего. Прошел на кухню. Сел. Рита вошла следом, остановилась у стены, ждала. Чувствовала, как по позвоночнику пробежал озноб.

— Рит, я так больше не могу, — сказал муж.

— Как?

— Вот так, как мы живем, — он беспомощно оглянулся, — это мука! — вырвалось у него.

— Мука?

— Неужели ты не понимаешь?

— Нет, объяснись, пожалуйста. — Ее уже трясло, от страха или от предчувствия, как будто она уже знала, что он скажет, но все еще скрывала от самой себя.

— У меня есть другая женщина, — выдохнул он.

Рита закрыла глаза и шумно втянула воздух.

— Подожди, не перебивай, — попросил он, — я хотел семью, обычную обывательскую семью, пойми, наши бесконечные скандалы доконали меня. И я не в силах так жить. И ты так жить не можешь, мы все дальше и дальше расходимся, да и семьи у нас нет, если не считать штампов в паспортах.

— Вот как? — произнесла Рита. У нее отчетливо стучали зубы, она стиснула их, чтоб не выдали. — И ты, значит, нашел то, что хотел? — уточнила она.

Он опустил голову:

— Там родился ребенок.

У Риты подкосились колени. Надо было срочно сесть, иначе она бы свалилась в обморок у него на глазах.

Она осторожно дотянулась до табурета, опустилась, постаралась выровнять дыхание. Все происходило, как в страшном сне, с одним отличием — когда снится кошмар, можно проснуться.

— Вот как… И давно? — спросила Рита.

— Месяц.

— Поздравляю…

Он смотрел на нее и молчал.

— Что тебе еще? — спросила она.

— Рит!

— Ну…

— Это все, что ты можешь мне сказать?

— А что бы ты хотел услышать?

Он пожал плечами. Ждал чего-то. Но чего? Уговоров остаться? Хотел, чтоб она удержала его?

Она не знала. Сообщение повергло ее в шок. Голова не работала, все путалось, плыло, и мысли все такие скакали, то «убить бы его!», то еще что-то в этом же духе.

— Так я пойду?

— Иди…

И он ушел. Вот просто поднял рюкзак, перекинул через плечо и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. А она осталась одна на кухне, сидела, приросшая к табурету, сама превратившаяся в одночасье в часть этого табурета…

И был развод. Скоропостижный, как смерть. Она существовала в безвоздушном пространстве, открывала беззвучно рот и не могла надышаться, ей не хватало воздуха.

И вроде бы некого винить, сама кругом виновата. И все-таки, все-таки…

Потом она жила недолго с Костенко, просто от безысходности, пытаясь самой себе доказать, что она тоже кому-то нужна. Он ушел из семьи, дарил ей украшения, вился вьюном и раздражал неимоверно!

Разбежались через несколько месяцев.

«Я больше никогда не полюблю!» — решила для себя Рита.

Она довольно долго держала данное самой себе слово.