Пять недель на воздушном шаре

– Они даже, кажется, обступают нас со всех сторон… Теперь они видны справа и слева.

– Нет, нам их никак не миновать.

Между тем эта столь опасная преграда, казалось, приближалась с удивительной быстротой, или, вернее сказать, сильнейший ветер мчал «Викторию» прямо к остроконечным вершинам. Чтобы не стукнуться о них, надо было во что бы то ни стало подняться.

– Вылить воду из ящика! Оставить то, что нужно на один день! – приказал Фергюссон.

– Есть! – отозвался Джо.

– Ну как, мы поднимаемся? – спросил Кеннеди.

– Немного поднялись, на каких-нибудь пятьдесят футов, – ответил доктор, не спускавший глаз с барометра, – но этого недостаточно.

В самом деле, скалистые вершины неслись навстречу воздухоплавателям, словно угрожая им. Увы! они высились над шаром более чем на пятьсот футов.

Воду для горелки тоже вылили за борт, оставив всего несколько пинт; но и этого было недостаточно.

– Надо же, однако, подняться, – проговорил доктор.

– Давайте сбросим ящики, раз уж мы вылили из них воду, – предложил Кеннеди.

– Бросайте!

– Есть! – ответил Джо. – Но все-таки, скажу вам, невесело выбрасывать так все, одно за другим, – прибавил он.

– Слушай, Джо, – обратился к нему Фергюссон, – смотри, не вздумай снова принести себя в жертву. Сейчас же поклянись мне, что ни в каком случае не покинешь нас.

– Будьте спокойны, мистер Самуэль, мы с вами. не расстанемся.

«Виктория» поднялась еще туазов на двадцать, но остроконечная каменистая вершина, увенчивавшая крутую, как стена, гору, еще возвышалась над ней больше чем на двести футов.

«Если только нам не удастся подняться над этими скалами, то наша корзина через десять минут будет разбита вдребезги», – пронеслось в голове Фергюссона,

– Ну что еще делать, мистер Самуэль? – спросил Джо, словно прочитав его мысли.

– Оставь только запас пеммикана, а все это тяжелое мясо долой за борт!

«Виктория» освободилась таким образом еще фунтов от пятидесяти и поднялась на порядочную высоту, но это не имело значения, ибо она все-таки была ниже вершины. Положение становилось ужасным. «Виктория» неслась с огромной быстротой. Казалось, что вот-вот она со страшной силой ударится о скалы и все разлетится вдребезги.

Доктор обвел глазами корзину. Она была почти пуста.

– Дик, если понадобится, будь готов пожертвовать своими ружьями, – проговорил Фергюссон.

– Как! Пожертвовать моими ружьями?! – воскликнул с волнением охотник.

– Друг мой, раз я потребую этого, значит это будет совершенно необходимо.

– Самуэль! Самуэль!

– Пойми, твои ружья, запас пуль и пороха могут нам стоить жизни!..

– Приближаемся, приближаемся! – крикнул Джо.

А гора все была выше «Виктории» туазов на десять. Джо схватил одеяла и вышвырнул их. Не говоря ни слова Кеннеди, он выбросил также несколько мешочков с пулями и дробью. На этот раз шар «Виктории» поднялся выше опасной вершины, его верх озарился солнцем, но корзина все-таки была ниже скал и неминуемо должна была о них разбиться.

– Кеннеди! Кеннеди! – закричал доктор. – Бросай свои ружья – или мы погибли!

– Погодите, мистер Дик! Погодите! – остановил его Джо. И Кеннеди, обернувшись, увидел, как он скрылся за бортом корзины…

– Джо! Джо! – в отчаянии закричал он.

– Несчастный! – вырвалось у доктора.

Площадка на вершине горы была шириной футов в двадцать, а с другой сторона склон был еще менее отлогим. Корзина как раз опустилась на эту, довольно ровную, площадку и, скрипя по острому щебню, волочилась по ней.

– Проходим! Проходим! Прошли! – раздался голос, заставивший радостно забиться сердце Фергюссона.

Отважный Джо, держась руками за нижний край корзины, бежал по площадке, освободив таким образом «Викторию» от веса своего тела. Ему даже приходилось изо всех сил удерживать шар, рвавшийся ввысь.

Когда Джо очутился у противоположного склона и перед ним раскрылась пропасть, он могучим движением рук поднялся и, ухватившись за веревку, через мгновение был уже подле своих спутников.

– Не так уж было трудно это проделать, – заявил он.

– Славный мой Джо! Друг мой! – проговорил взволнованный доктор.

– Только не думайте, пожалуйста, мистер Самуэль, что это я для вас сделал. Нет, нет! Это для карабина. Я ведь был в долгу у мистера Дика со времени истории с арабом. Но я люблю возвращать долги, и вот теперь мы с ним квиты. – добавил он, подавая охотнику его любимый карабин. – Мне было бы слишком тяжело, если бы вы лишились его, – добавил он.

Кеннеди крепко пожал ему руку, но сказать что-либо был не в силах.

Теперь «Виктории» надо было только спускаться. Это было делом для нее нетрудным. Вскоре,она оказалась в двухстах футах от земли и на этой высоте пришла в полное равновесие. Но тут местность стала очень неровной, на ней появилось много возвышенностей, избегать которые было очень нелегко в ночное время, да еще воздушному шару, плохо поддающемуся управлению.

Вечер надвигался чрезвычайно быстро, и доктор волей-неволей вынужден был решиться сделать привал до утра.

– Надо нам поискать подходящее место для спуска, – сказал он.

– Значит, Самуэль, ты все-таки решил спуститься? – отозвался Кеннеди.