Пять недель в Южной Америке

Вы открываете герметически закрытый шкаф, на дверце которого написан номер рода. Перед вами в два ряда десять полочек с папками растений, в которые вложены ярлычки с названием вида; если видов в этом роде растений несколько-они расположены в алфавитном порядке. Папки из плотной бумаги, и внутри них лежит до 20–30 гербарных образцов, прикрепленных на картон нитками или полосками клейкой бумаги; здесь же приклеена этикетка.

На полочке умещается три-пять папок; под нижней положен лист толстого картона, на нем холщевый язычок, ухватившись за который и не касаясь руками самих пачек с растениями, легко вынуть их из шкафа. Все это позволяет быстро найти искомый вид, при просмотре исключает порчу образцов, а также возможность что-либо перепутать.

Коллекция плодов и семян в музее поражает исключительным разнообразием их формы, окрасок, размеров. Но это не научная музейная экспозиция, не выставка, а склад. Обозрение подавляет посетителя, но никак не ориентирует его в этом многообразии природы, не дает ничего для понимания эволюции растений, для уяснения приспособлений растений к условиям среды, значения особенностей строения плодов для их распространения, ценности их для человека.

На стенах музея висит большое количество изображений деревьев и кустарников, зарисованных во время цветения. Осмотр их производит большое впечатление. Какое богатство красок и способов расположения цветов. Мы были в Бразилии, когда подавляющее большинство деревьев уже закончило цветение, только очень немногие цвели в этот период года. При гербаризации в тропиках почти не удается сохранить естественную окраску венчиков, и поэтому зарисовки цветов с натуры-совершенно необходимое дело, чтобы показать исключительное разнообразие тропической природы.

Особенное впечатление произвела картина обезьяньего каштана*. Представьте себе крупное дерево с толстым стволом и редкими ветвями. Листья собраны только на концах ветвей пышными охапками. А по стволу, почти от самой земли и даже по нижним частям ветвей, густо сидят огненно-красные цветы. Кажется, будто дерево охвачено пламенем, взбегающим от основания дерева вверх. Сходство с пламенем усиливается тем, что самые цветы окрашены в разных своих частях то в пурпурный цвет, то в розовый, то в оранжевый и кремово-желтый. Цветы крупные, до 12 сантиметров в поперечнике, но их не соберешь в букет: они сидят на коротких цветоножках в 2–3 сантиметра.

«Чешуйки» соцветия королевской пальмы.

Потом мы узнали это дерево в саду по характерному расположению листьев на концах ветвей, но цветов, увы, не было. Дерево цветет с октября по февраль, и сейчас мы застали молодые еще плоды, размером до 10–12 сантиметров, округлые, слегка сжатые у полюсов, на коротких плодоножках, торчащих прямо из коры (для созревания плодов требуется 8–9 месяцев, и тогда они достигают размеров головы взрослого человека). Распространено оно в лесах по Амазонке. Вот бы увидеть это дерево в полном цвету!

Библиотека с читальным залом занимает две небольшие комнаты; в ней всего около 40 тыс. книг, хранящихся на открытых полках.

Мы вспомнили нашу библиотеку в Ленинграде, занимающую целый этаж большого здания института; книги у нас хранятся в специально сделанных шкафах за остекленными дверцами, а количество томов превышает 170 тысяч. Сотни ученых со всех концов нашей страны приезжают ежегодно, чтобы работать в нашей библиотеке. В ней тщательно собрана и непрерывно пополняется вся отечественная ботаническая литература и все основные издания по ботанике зарубежных стран.

В Советском Союзе много ботанических садов: в Москве, Ленинграде, Киеве, Тбилиси, Ташкенте, Алма-Ате, Батуми, Ашхабаде, — да во всех почти союзных республиках и во многих городах. Ботанический сад есть даже за Полярным кругом, в Хибинах. Обычно они-неотъемлемая часть научно-исследовательского института, ведущего в то же время и просветительную работу. В нашем представлении, представлении советских ученых, ботанический сад-это научное учреждение, где десятки научных работников ведут постоянную исследовательскую работу по разным проблемам ботанической науки, где ежедневно сотни школьников знакомятся с флорой нашей и других стран, где тысячи трудящихся проводят свой досуг. Только в Ленинградском ботаническом саду более 150 научных работников, имеющих ученые степени докторов и кандидатов наук. Гербарий и библиотека занимают огромное 4-этажное здание, другие лаборатории занимают несколько зданий поменьше.

Не то в Бразилии. Одиночные посетители гуляют по дорожкам парка. Ни разу мы не видели экскурсий ни школьников, ни студентов. Научный персонал сада всего около 30 человек. Из них только один Кульман — крупный ученый (по бразильским масштабам), остальные — типа младших научных работников и лаборантов.

Гербарий здесь насчитывает всего около 600 тыс. листов. Тропическая флора в нашем гербарии представлена гораздо богаче (более 1 млн. листов), а весь наш гербарий около 5 млн. листов-один из крупнейших гербариев мира.