Пять новелл для принцессы книга 7

Близились сумерки. У кромки белой дорожки Браззавиль ожидал Эл. Теперь он совершал обходы быстрее, дворец приводился в порядок задолго на наступления сумерек.

Браззавиль не знал, что значит - терзаться ожиданием. Он мирно ждал возвращения госпожи.

Едва завершалась церемония, Эл стремительно рвалась к двери. Преобразиться на ходу у нее не выходило, поэтому она пользовалась простым способом переодевания. Величественный наряд сбрасывался без сожаления, сменялся потрепанным одеянием. Случалось, она на бегу накидывала куртку, поправляла сапог, смешно спотыкалась. В подобных сценах она утрачивала налет величественности и выглядела забавной, наивной, увлеченной предстоящим событием.

К этим дням костюм стал поношенным, но дочь владыки упрямо не желала его менять, утверждая, что потертый вид хорош для путешественника, не привлекает внимания. Браззавилю разрешалось почистить его, если она возвращалась в грязном виде.

Слуга помнил каждый уход и возвращение, но не знал, как она проводит время за границами обиталища владыки. Эл накануне находила поле деятельности, ее действия не были поиском приключений, она обстоятельно беседовала с отцом или расспрашивала Лоролана, прежде чем совершить очередной уход. Она сама вела счет победам и промахам. Лишь следы на одежде рассказывали слуге об очередном странствии. В исключительных случаях она делилась впечатлениями, преимущественно, когда буквально вваливалась в двери, не в силах удержаться на ногах от изнеможения. Она не осознавала, что вернулась и грезила пережитыми событиями, пока сам владыка не приводил ее в чувства. Браззавиль несколько раз находил ее без сил на этом самом месте. Он счел, что ждать ее тут полезно, она может возникнуть в последний момент, и он поможет ей не опоздать к церемонии. Ей удавалось возвратиться в срок.

Браззавиль распознал движение в проходе. Эл вошла, слуга поспешил навстречу.

- Ничего. Стою сама, - отмахнулась девушка.

Она была сильно изранена, плечо было повреждено так, что казалось одной большой раной. Она вернулась раньше, чем всегда.

- Не могу идти на церемонию в таком виде, - сказав так, она застонала.

- Мой дом или грот? - спросил Браззавиль.

- Дом. Ближе.

Он хотел отнести ее, Эл запротестовала.

- Не трогай. Я один сплошной кровоподтек.

Она шагала прихрамывая.

- Кто тебя так? Боюсь недовольства владыки, - заметил Браззавиль.

- Животное. Что с него требовать. Сама виновата. Зарекалась уже лезть в эти горы.

- Потребуется много сил, чтобы привести тебя в должный вид, - осматривая Эл со спины, заметил Браззавиль.

- Сомневаюсь. Этот день может быть последним.

Тем не менее, она сама дошла до дома слуги. Лишь здесь Браззавиль почуял убийственный запах, просторная комната быстро наполнилась смрадом.

- Я думаю, что всей моей одежде пришел конец, придется уничтожить этот наряд, - бормотала Эл. - Да простят меня утонченные обитатели этого светлого места. Жуткий запах. Лучше я выйду наружу.

Браззавиль не возражал. Он принес заранее приготовленную одежду, как раз для такого случая.

Его госпожа тщетно пыталась снять присохшую к телу рубашку. Кровь на ранах запеклась, Браззавиль представил, что ему придется причинять ей боль, извинился про себя и решил помочь.

Вдруг мягкий голос Милинды остановил его.

- Нужно много жидкости.

В ее руках была большая неглубокая чаша. Она поставила ее у ног озадаченной Эл и, окунув руки, набрала жидкость в ладони. Она плеснула ее на спину Эл. Проделав эту манипуляцию несколько раз, Милинда высвободила стонущую Эл из рубахи.

Браззавиль поджал губы и изобразил недовольство.

- Большое, наверное, было животное, - сказал он.

Ран было много, плечо сильно разбито, эта рана самая большая кровоточила до сих пор.

- Ступай, - сказал Милинда. - Я умою ее.

Браззавиль повиновался. Милинда сделала первую с момента разрыва попытку помочь Эл. До этих мгновений она выглядела отстраненно, не проявляла интереса к нему и дочери владыки. Браззавиль удалился в дом, запах улетучился быстро, пыльные следы и кровь - все, что напоминало присутствие Эл. Браззавиль взмахом пальцев устранил непорядок.

Вошла Милинда:

- Какая жуткая рана. Ее тело горит, оно исцарапано так, словно ее рвани на части. Сумерки настанут, но она не сможет надеть наряд. Где она была?

- Во втором мире, полагаю, - спокойно заметил Браззавиль. - Я провожу ее до дворца. Она геройствует, но плохо стоит на ногах.

Он снова увидел Эл умытую, с мокрыми волосами, укутанную в покрывала и трясущуюся, как от холода, щеки ее стали ярко розовыми, а в глазах была видна обморочная отстраненность.

- Я сам перенесу тебя, - сказал Браззавиль.

- В грот, - попросила Эл. - Пожалуйста.

- На этот раз я не стану слушаться, - возразил Браззавиль, - силы дворца помогут быстрей. Поверь.

- Делай, что знаешь, - смирилась Эл.

Они уже были в ее покоях, но выяснилось, что бедная девушка не может лечь. К счастью явился владыка, и Браззавиль оставил Эл на попечение ему.

Владыка привлек дочь к себе, ослабленная Эл послушно приникла к нему, он сомкнул объятия.