Пять Осколков

– Хватит. – Малкольм ущипнул себя за переносицу. – Нолан, иди уберись. Саймон, переоденься. Я запах даже отсюда чую. Но если в ближайшее время не увижу твоих крыльев, то убирать за скунсами будешь самостоятельно.

Саймон достаточно хорошо знал своего брата и прекрасно понимал, что Нолан будет пользоваться вонючей струёй при любой удобной возможности, просто чтобы заставить его убирать.

– Но это нечестно! – воскликнул Нолан. Малкольм положил руку ему на плечо и повёл его по коридору.

– Абсолютно честно. Хватит, пойдём посмотрим, нет ли на кухне пары лишних литров томатного сока.

Когда их голоса стихли, Саймон направился в сторону корпуса Альфы. Подземная часть ПРИЮТа называется Логовом и построена в форме пятиугольника – по стороне на каждое Царство. Поскольку Птиц в школу не допускали, в их корпусе проживал Альфа с семьёй. Как только Саймон переоденется, то останется в корпусе в полном одиночестве, если не считать нескольких волков в охране.

Но спать перед завтраком ему не хотелось. Ему и так не верилось, что появилось время на утренний отдых, и он прекрасно знал, на что потратить свободные сорок пять минут: на тренировки без Нолана и Малкольма. Его дядя хотел увидеть, как Саймон расправляет крылья, но он способен на большее.

В этом и есть секрет Саймона, который он оберегал ото всех, даже от Нолана. Он сам не знал, как так вышло, но брат оказался не единственным, кто унаследовал способности Звериного короля. Саймон тоже умел превращаться в кого пожелает. Но у него, в отличие от брата, не было возможности потренироваться, и при каждом превращении его терзало мучительное осознание того, что он может подумать не о том животном и раскрыть свой секрет. Именно поэтому он и отказывался превращаться в яме.

Но, несмотря на отсутствие практики, он понимал, что Малкольм отчитывает Нолана не зря. Если Саймон хотел защитить их с братом от людей, стремящихся уничтожить род Звериного короля, ему следовало научиться сражаться, используя облики представителей всех пяти Царств. И поскольку тренироваться в яме он не мог, оставалось только одно место.

Поприветствовав волков, стоящих неподалёку от высоких деревьев, растущих в корпусе Альфы, он поднялся по стеклянной винтовой лестнице и направился в спальню. Их корпус, изначально построенный для Птиц, занимал несколько этажей, и, хотя летать в нём Саймон мог без проблем, превратиться в кого-то другого у него бы не получилось. По крайней мере, пока за ним следили волки.

– Ты рано, – послышался с кровати Саймона сонный голосок. На подушке, свернувшись клубочком, лежал крохотный коричневый мышонок. Феликс был его лучшим другом, но Саймон знал, какое место он занимает в списке приоритетов мышонка. Сразу после сна и телевизора, и это, нужно сказать, очень высоко.

– Ага, Нолан превратился в скунса и навонял. Малкольм заставил его убираться, – сказал Саймон, направившись к шкафу.

– Теперь ясно, чем так пахнет, – пробормотал мышонок. – Советую помыться.

– А я советую тебе поспать ещё часок и не ворчать.

Феликс забормотал что-то себе под нос, не возражая, а Саймон взял чистые вещи и пошёл в ванную. Но, закрыв дверь, он направился в соседнюю спальню к Нолану.

Под столом в дальнем углу его комнаты скрывался один из нескольких тоннелей, ведущих наверх, в зоопарк. Несмотря на то, что в Нью-Йорке Логово было одним из самых безопасных мест для анимоксов, оно скрывало немало секретов, и один из них Саймон узнал вскоре после прибытия. Отодвинув стул, он наклонился и открыл потайную панель. За ней скрывался проход – настолько маленький, что Саймону приходилось ползти по нему, но много места ему и не требовалось. Закрыв за собой дверь и погрузившись во тьму, он попытался сосредоточиться. Не прошло и секунды, как его тело стало меняться.

Чем меньше он становился, тем больше расширялся холодный тоннель. Было не больно – скорее, щекотно, особенно когда всё тело покрылось мехом. Лицо удлинилось, появился хвост. На мгновение Саймон потерял равновесие, но не успел даже напрячься, как трансформация завершилась: он превратился в мышь. Саймон не знал, облик каких животных он может принимать, но исключений пока не было ни во время тренировок Нолана, ни во время собственных тайных попыток.

Он побежал по тоннелю, стараясь не шуметь. А как только добрался до выхода, ведущего в самое сердце зоопарка, закрыл глаза и представил себе орла – и тело вновь трансформировалось. Передние лапки увеличились, становясь крыльями, мех сменили перья, а нос с усиками стал крепким клювом. Он выпрыгнул из тоннеля, задевая длинными когтями вымощенную дорожку. Солнце только-только начало подниматься из-за спин небоскрёбов, окружавших Центральный парк, и благодаря обострившемуся зрению Саймон видел всё даже в тусклом сумеречном свете. Покрутив головой, он поискал следы волчьей стаи, патрулирующей зоопарк после закрытия. Но никого не было видно. По крайней мере, никого, кто мог бы его наказать.