Пять откровений о жизни

Болезнь Стеллы должна была причинять ей сильные боли, особенно с учетом того, как поздно ее диагностировали. Но боли, к удивлению врача, ее почти не беспокоили. По мере распространения болезни Стелла чувствовала в основном потерю сил. Многолетняя духовная работа помогла ей установить очень прочную связь со своим телом, и теперь она угасала почти безболезненно. Когда пришло время, эта связь также помогла ей с легкостью отойти в мир иной.

Однажды я заметила, что руки Стеллы сильно распухли, и обручальное кольцо буквально впивается в палец. Я побоялась, что оно нарушит циркуляцию в тканях, и позвонила на работу. Мне порекомендовали его снять. Джордж лежал рядом со Стеллой на кровати, а я намыливала ей палец, пытаясь аккуратно снять кольцо. Мне долго это не удавалось, и пока я билась над кольцом, и Стелла, и Джордж расплакались. Я и сама плакала, когда, наконец, сняла с пальца Стеллы символ их более чем полувековой любви.

Джордж, нежный, как всегда, назвал Стеллу особым домашним прозвищем, которым называл много лет. Я вышла из комнаты, чтобы они смогли провести немного времени наедине и обняться – возможно, в последний раз в жизни. Стоя в ванной, заливаясь слезами, я чувствовала, какое это благословение – встретиться с такой глубокой любовью. Никогда еще я не встречала подобной пары. Стелла и Джордж были лучшими друзьями и со всеми, особенно друг с другом, обращались с лаской и заботой. Было невероятно грустно смотреть, как они плакали, когда я навсегда снимала обручальное кольцо с пальца Стеллы.

Их сын и дочери регулярно заходили в гости, особенно теперь, когда время Стеллы было на исходе. Все они мне нравились. Совсем не похожие друг на друга, все трое были очень честными и приятными людьми. Особенно я сблизилась с одной из дочерей.

Однажды случились внезапные заморозки, и я оказалась на работе недостаточно тепло одетой. Джордж настоял, чтобы я надела одну из вязаных кофт Стеллы. Они оба согласились, что эта кофта мне очень идет. В магазине я бы прошла мимо, не обратив на нее внимания, потому что она не вписывалась в мой стиль. Но надев ее, я моментально в нее влюбилась. В тот день семья подарила мне эту кофту, и я все еще ношу ее много лет спустя. У нашей Стеллы было отменное чувство стиля.

В ту ночь она впала в кóму, пока я спала у себя дома. На следующее утро я приехала на работу и обнаружила дом в торжественной тишине. Кроме Джорджа и Стеллы дома был Дэвид, их сын. Через открытую дверь спальни в комнату задувал легкий ветерок, а Джордж лежал на кровати рядом со своей красавицей-женой. Он держал в руках ее руку, которая быстро остывала. Стелла была еще жива, но с приближением смерти кровообращение в конечностях постепенно слабеет. Ее ноги тоже совсем остыли. Дэвид сидел рядом на стуле, держа Стеллу за вторую руку. Я села на стул у изножья кровати, положив руку ей на ногу. Мне просто хотелось тоже к ней прикоснуться.

Более двенадцати часов пролежав в глубокой коме, Стелла открыла глаза и улыбнулась чему-то, глядя в потолок. Джордж сел. «Она улыбается! – воскликнул он удивленно. – Она чему-то улыбается».

Стелла больше нас не видела и не слышала. Но эта улыбка, адресованная чему-то или кому-то невидимому, навсегда закрепила во мне веру в жизнь после смерти. Благодаря опыту медитации я уже попадала в полные блаженства миры, не принадлежащие обычному человеческому миру, так что и раньше не сомневалась в загробной жизни. Но глядя, с какой счастливой улыбкой Стелла улыбается потолку, я окончательно поняла, что никогда не откажусь от этого убеждения. После смерти мы все куда-то отправляемся – или возвращаемся.

Улыбнувшись, Стелла чуть вздохнула, затем глаза ее закатились, и она затихла. Джордж и Дэвид вопросительно обернулись ко мне. До сих пор я видела только одну смерть и теперь ждала последнего вздоха, но он не приходил. «Она умерла?» – повторяли они с отчаянием.

Я попыталась нащупать пульс на шее Стеллы, но мое собственное сердце билось так громко, что кроме него я ничего не чувствовала. Ответственность была громадной, а я понятия не имела, что делать. Джордж и Дэвид продолжали смотреть на меня. Я не хотела объявить, что Стелла мертва, а потом выяснить, что она будет жить еще день или два – или даже что она сделает еще один последний вдох. Я обратилась к Богу, чтобы он направил меня.

Внезапно на меня снизошло спокойствие. Я посмотрела на Стеллу, зная, что ее больше нет. Смерть была такой мягкой и легкой, что ее трудно было заметить, но прокатившаяся по мне волна любви подтвердила, что Стелла умерла. Я кивнула, и Джордж с Дэвидом поспешно вышли из комнаты. Слышны были душераздирающие рыдания – это Джордж горевал о потере любимой жены. Я тихо сидела со Стеллой и тоже плакала.