Пять откровений о жизни

Медитация оставалась в моей повседневности. Страшно даже подумать, что бы я делала без нее. Благодаря ей я уже знала, что страдания – это продукт ума. Годы практики помогли мне избавиться от наплыва нездоровых мыслей. Вот и теперь именно медитация стала бесценным инструментом моего исцеления, и я не представляю, как людям удается справиться с депрессией без нее. Она учит нас наблюдать за своими мыслями и осознавать, что мысли – это еще не вы сами. Это порождение ума, который является частью вас, но не вами. К тому же не все мысли в голове – ваши: многие принадлежат другим людям.

Это знание служило мне неоценимым подспорьем, когда я садилась медитировать, – как минимум дважды в день – с твердым намерением по-настоящему овладеть своими мыслями и умом. Было невероятно тяжело продолжать концентрироваться на практике, когда в голове возникали миллионы грустных мыслей и пытались меня отвлекать. Но в основном я справлялась. Наблюдая за своими мыслями, но не концентрируясь на них, я возвращалась в состояние покоя, любви и уверенности. Я знала, что этот хаос рано или поздно закончится, и ощущала, что мирная, спокойная часть меня никуда не делась. Мне нужно было лишь больше усилий, чтобы добраться до нее, – намного больше. Дисциплина, которой требовала от меня медитация, тоже шла мне на пользу. Несмотря на смену настроений, я взяла на себя обязательство и должна была придерживаться его: каждый день садиться и медитировать, как бы мне ни было паршиво. Кого-то в депрессии выручает необходимость ходить на работу или выполнять еще какие-то регулярные действия. Меня спасала практика медитации.

Я старалась не забывать о той прекрасной жизни, которая ожидает меня, если я сумею прорваться через свою боль и исцелиться. Это помогало держаться за надежду, пока хватало сил. Когда боль из прошлого затмевает настоящее, только надежда на будущее дарит нам хоть какую-то радость. Поэтому надежда играла в моем исцелении большую роль. В моменты частичного затишья я представляла, как вновь буду жить полноценной жизнью, использовать дарованные мне таланты, зарабатывать на хлеб любимой работой, смеяться с друзьями, наслаждаться покоем у реки. Как осмелюсь вновь полюбить и рожу ребенка. Но в основном я мечтала просто о том, чтобы опять ощутить себя счастливой, просыпаться по утрам и радоваться тому, что жива. Я хотела быть счастливой и с усилием пыталась вспомнить это ощущение. Да, я надеялась на счастье.

Единственное, что у меня получалось хорошо, – это как можно осознанней присутствовать в настоящем моменте и стараться в меру сил справляться с этим. Мне очень помогала красота окружающей природы, потому что вокруг домика постоянно что-то происходило, и я полностью погружалась в момент, наблюдая за насекомыми и птицами, слушая птичий щебет, любуясь непрерывно меняющимся небом.

Меня также поддерживала замечательная соцработница, к которой я обратилась за помощью. Она не только практиковала те же техники медитации, что и я сама, но и послужила для меня в некотором смысле зеркалом. Благодаря ее помощи я начала смотреть на себя иначе, чем раньше, куда более добрым взглядом, отдавая должное своему прекрасному сердцу. Я также начала понимать, сколько сил вкладывала в заботу обо всех, кроме себя, в глубине души не веря, что я ее заслуживаю. Во многом это происходило потому, что я когда-то поверила словам других людей, уверявших, что знают меня, но на самом деле нет. Их мнения, как оказалось, все еще на меня влияли. Я исполнилась решимости навсегда порвать с вредными шаблонами мышления. Я также поняла, что беру на себя слишком много чужой боли, стараясь всех спасти, даже когда мне самой очень плохо. Нельзя спасти утопающего, если утонешь раньше, чем до него доплывешь. Мне нужно было научиться немного дистанцироваться от тех, кому я сочувствую и помогаю.

Мудрая соцработница напомнила мне, что я сама нуждаюсь в собственном сочувствии, и мне было важно это услышать. Она также помогла заметить мои ошибки: как многое я спускала людям с рук когда-то, чтобы избежать ссоры, а в последнее время – из сострадания к их слабостям. Ее консультации отличались радикальной прямотой и честностью, и этот стиль подходил мне идеально. Ее слова били прямо в цель, особенно когда она спрашивала: «Ты что, пыталась получить золотую медаль на олимпийских играх для сиделок?»

Я слишком часто забывала проявлять сострадание к себе самой, как в мыслях, так и в поступках. Впрочем, годы развития и высвобождения эмоций не прошли даром. Я добралась до самого источника своих душевных ран, обнаружила, откуда многие из них родом, и начала избавляться от них навсегда.