Пять парней для «Сингапура»

Он метнулся к китайцу, Браун кинулся за ним, но они опоздали. Китаец без колебаний прыгнул через балюстраду террасы. Они подбежали к краю, когда уже все было закончено. Долгие секунды они молча вглядывались в темное крестообразное пятно на широком тротуаре. Браун отошел первым. Он думал о своих соотечественниках, добровольно бросившихся в пасть волку, и о том, что исчезла последняя надежда быстро найти их.

– Это был Хуанг? – спросил он для очистки совести.

– Он, – ответил Гиббс.

Англичанин потребовал у своих подчиненных объяснений, распорядился убрать тело. Браун предложил:

– Нельзя ли снова взять Та Чуэна?

Гиббс отрицательно покачал головой.

– Та Чуэн ничего не знает. Ему платили за американских морских пехотинцев в форме, и он их поставлял. Но он никогда не пытался понять, что происходит с товаром и для чего он может понадобиться.

Зная репутацию Та Чуэна, Браун не стал спорить. Но за что зацепиться? Гиббс предложил:

– Просмотрим досье Хуанга. Если у нас остался хотя бы один шанс, он должен находиться там...

Они направились к кабинету. Зазвонил телефон. Гиббс ускорил шаг и поднял трубку.

– Хэлло?

Задыхающийся голос китайца спросил:

– Абдулла?

Гиббс знал несколько китайских слов из тех диалектов, на которых говорят две-три наиболее крупные общины в Сингапуре.

– Да, – ответил он.

– Мне нужно немедленно встретиться с вами. Это очень важно. Будьте через десять минут в обычном месте. На корабле два каких-то типа.

Гиббс хотел задать вопрос, но таинственный собеседник повесил трубку.

– Кто это был? – спросил Браун.

Гиббс размышлял.

– Я считаю, что это был тип, управлявший лодкой, которая увезла двух ваших товарищей. Он сказал, что на корабле два каких-то человека. На каком корабле? И он хочет меня видеть через десять минут в обычном месте. Не меня, а Абдуллу, разумеется. На каком месте? Он сказал, что это очень важно. Я полагаю, что двое ваших товарищей превзошли сами себя.

Он секунду подумал, потом решил:

– Когда этот тип увидит, что на встречу никто не пришел, он может перезвонить. Я предупрежу службу прослушивания, чтобы они попытались установить, откуда звонок.

В ожидании дальнейших событий Браун начал изучать досье. Чувство собственного бессилия мучило его.

* * *

Юбер посмотрел на часы: четыре сорок. Они попали в ловушку тридцать пять минут назад.

Ртутный термометр, висевший на потолке, показывал двадцать градусов ниже нуля по Цельсию. Трупам не грозило разложение.

Сначала Юбер пытался открыть дверь, стреляя из "вальтера" в замок. Это не дало никакого результата. Опустошив обойму, он понял, что их главный враг – полярный холод, пронизывающий их до костей. Он без колебаний попросил Гребера помочь ему снять несколько трупов, чтобы взять их одежду. Но трупы были твердыми как статуи, и это оказалось непросто. Им пришлось резать одежду кинжалами. Конечный результат был неважным. Все висевшие на крюках тела были в тропической форме. Юбер и Гребер смогли добыть только полотняные брюки и легкие рубашки. Чтобы не умереть от холода в самое ближайшее время, этого было недостаточно.

Тогда они взялись за стены своей тюрьмы возле двери в надежде достичь петель. Они трудились четверть часа, прежде чем смогли пробить кинжалами первое отверстие в железе. Теперь Гребер расширял его.

Сухой хруст, ругательство. Стальное лезвие переломилось. Юбер оттолкнул своего товарища и попытался резать железо, как консервную банку. Его руки мерзли от ужасного холода и двигались плохо. У него мелькнула мысль, что они пропали, что умрут... В нем поднялась непреодолимая ярость, в висках застучала кровь. Он собрал последние силы и нажал на кинжал.

Лезвие сломалось почти у рукоятки. Охваченный безумной яростью, Юбер отшвырнул бесполезную рукоятку к соседней стене.

– Обыщи их! – заорал он. – Найди что-нибудь...

Гребер обыскал одежду мертвецов уже по второму разу. Оба знали, что не найдут ничего, кроме нескольких перочинных ножей, которые сломаются при первом же нажатии.

Фонарь, повешенный на один из крюков, давал все меньше света. Юбер вдруг успокоился. Ярость немного согрела его, но он знал, что нельзя терять хладнокровие. Это ничего не даст. Скорее наоборот...

Он глубоко вдохнул испорченный воздух. От чего они умрут? От нехватки кислорода или от холода? Юбер слышал, что смерть от холода менее болезненна.

Гребер снова атаковал дыру перочинным ножом. Лезвие сломалось почти сразу. Он затопал ногами и завопил, сходя с ума. Юбер шагнул к нему и влепил пощечину. Гребер сел и, уткнувшись лицом в колени, безудержно зарыдал.

Юбер принялся стучать себя по бокам, чтобы согреться. Он уже не чувствовал ни рук, ни ног. Его тело медленно цепенело.

– Мы здесь сдохнем, – внезапно сказал Гребер почти нормальным голосом. – Сдохнем, как крысы.

Юбер попытался его успокоить:

– Если сдохнем, то ничего не почувствуем. Холод действует как анестезия. Засыпаешь и уже не просыпаешься. И все.

Он посмотрел в поднятое к нему лицо Гребера. На посиневших щеках замерзли дорожки слез, отражавшие слабый свет лампы.

– Почему они не открывают? – застонал Гребер. – Они боятся...