Пять песен мира (СИ)

От испуга дыхание Трейси перехватило, она прижала младенца крепче крепче к груди, и приоткрыла рот, хватая ртом воздух и пытаясь выговорить хотя бы слово, но у нее ничего не получалось. Мимо с криками проносились люди, и боковым зрением Трейси замечала искаженные ужасом мужские лица, заплаканные глаза женщин, и никто, никто не обратил на беззащитную Трейси малейшего внимания.

Все забылись в собственном кошмаре. Крики людей и топот не стихали ни на секунду. Воздух пропитался запахом толпы и пота, запахом гари, и было совсем непонятно, от чего дрожала земля. Или от взрывов, гремевших где-то в дали, у края четвертого кольца, или от бега слишком уж большого количества людей.

Грозной поступью Грэй приближался к Трэйси, протягивая руку у младенцу, и по щеке Трейси покатились слезы, взгляд ее воспалился.

— Д-дорогой…. Грэй…. Что ты делаешь?

— Она будет нам помехой, тупая сука, ты не понимаешь этого? — хмуро процедил Грэй сквозь зубы, и остервенело посмотрел на Трейси.

У ограды пограничного пункта Третьего кольца раздался целый каскад лазерных залпов. Грэй даже удивиться не успел, когда обернулся и увидел, как военные с вышек и крыши здания КПП обстреливали толпу, навалившуюся на металлическую ограду.

Тщетно.

Проломить ее не удалось бы никак, но из-за огромного количества людей взбираться на стену можно было буквально по головам.

С ужасом Трейси наблюдала, как лазерные лучи прожигали тела тех, кто оказывался слишком близко. С воплями, испытывая ужасающую боль от сквозных опаленных ран и внутренних ожогов, люди падали на землю и корчились в пугающих предсмертных конвульсиях. Кто-то сразу переставал дышать, если луч пробивал голову или сердце, а кто-то еще мучился, перед смертью вдыхая мерзостный запах собственного подгоревшего кишечника.

Глава 15

— Немедленно отойдите от стены! Те, кто попытается противозаконно нарушить границу, будут уничтожены! — Трейси услышала суровый командирский бас, искаженный хрипением динамика настенного громкоговорителя, висевшего под козырьком крыши ближайшего здания. — На территорию Третьего кольца допускаются только семьи с детьми! Остальным — просьба проследовать к резервным эвакуационным пунктам!

— Слышал? — Трейси нервно улыбнулась. Дыхание было глубоким и прерывистым. — Мы можем пройти. Нам не обязательно бросать Линду.

— Верно, — обезоруживающе улыбнулся Грэй. Улыбка, наполненная любовью и теплотой. Та улыбка, что погружала Трейси в ощущение абсолютной защищенности, и пробуждала веру, что рядом с ней надежный мужчина. — Давай сюда малышку.

— Милый…. — всхлипнула Трейси и аккуратно переложила Линду в протянутые руки Грэя. — Ты напугал меня….

Трейси в последний момент заметила, что ее сознание ослепило образом Грэя, которого она любила. Лишь тогда, когда Грэй свободной рукой рванул ее за кисть в сторону толпы, она на миг увидела в глазах Грэя недобрый блеск. Теплая улыбка оказалась злобным змеиным оскалом.

Любящее сердце всегда искажает мысли и заставляет воспринимать вещи не такими, какие они есть, и, к сожалению, далеко не всегда удается вовремя увидеть, что нам желали не благополучия, а просто подло использовали.

— Грэй! — крикнула она, и в нее врезался полный мужчина, свалив ее с ног.

Мужчина не обратил на нее внимания, рванув дальше, и Грэй, прижав к груди младенца, устремился в сторону КПП.

Для напуганной толпы человек становится вещью, попавшейся под ноги. Доской, на которую можно наступить, которую можно сломать.

Трейси кричала и плакала, лежа на животе, и чувствуя десятки вспышек боли на хрупком теле. Кто-то обрушил кроссовок на ее звучно хрустнувшие пальцы руки, наступил между лопаток и даже не заметил, что она человек. Боль в сломанных под давлением ботинок ребрах вспыхнула невыносимая, Трейси взвизгнула, а затем заплакала навзрыд, захотела свернуться калачиком, но не смогла.

Боль стала ужасно сильной, даже не смотря на бушующий в крови адреналин. Трейси почувствовала, как череп глухо хрустнул под чьим-то ботинком, мир перед глазами дернулся, по лицу потекло что-то теплое и неприятно пахнущее.

«Что это? — думала она, когда в ее голове воцарилась тишина. — Это кровь?»

Кровь заливалась ей в глаза, и взор будто бы погрузился в кровавый аквариум, из которого невозможно выплыть. Мельтешили ноги пробегавших мимо людей, шумы становились приглушенными и неясными, крики степенно стихали, и сознание угасало.

За считанные секунды одежда Трейси превратилась в грязные истоптанные тряпки, она сама была покрыта кровью и страшными болящими гематомами. Трейси видела свою ладонь с переломанными пальцами, грязную, окровавленную и растоптанную, но не могла ею пошевелить.

Даже боли не осталось.

— Линда…. — слезливо шептала она. На терявшие осмысленное выражение глаза наворачивались слезы. Слезинка скользнула по пыльной щеке и капнула на асфальт. — Линда….

Грэй приближался к зданию контрольно пропускного пункта, увидев возвышавшие по ту сторону забора башенки, покрытые пластинами солнечных батарей. Ему вспомнилось, что они питали теплицы и загоны, в которых ученые выращивали овощи и разводили животных.