Пять песен мира (СИ)

Грэй привык использовать людей. Ему было сложно изображать из себя друга, или мужа, но если этого требовала выгода — он с легкостью мог принять на себя любую социальную роль. Как-то они с отцом попали в плен к пиратам, захватившим пассажирское судно, переправлявшее их на другой континент. Отец тогда ярко продемонстрировал, каким образом можно было извлекать выгоду, и просто продал Грэя пиратам, когда они освобождали пленных после захвата судна. В то время пираты испытывали дефицит личного состава, и охотно купили Грэя, а отец, приняв небольшую сумму денег, даже глазом не моргнул, когда грэя посадили в катер, и уплыли с ним прочь.

Не сказать, что в составе пиратской компании Грэй чувствовал себя плохо. Пример отца, и тонкости пиратской жизни научили его, что люди всегда используют других людей ради имущества и денег, и что каждый выживал как мог. А если не знать никаких границ, то можно было не выживать, а полноценно жить.

Особенно сильно эта мысль укоренилась в голове Грэя, когда он в составе пиратской команды захватил яхту, где, по сведениям информаторов, находился новоиспеченный миллиардер. Как Грэй удивился, когда ворвался в каюту, и увидел в роскошной постели отца с парочкой островных проституток.

Грэй даже слушать не стал, когда команде удалось выбить из отца деньги, и дали ему волю повеселиться. Отец сидел на краю кровати и с ядовитой ухмылкой смотрел в дуло пистолета Грэя, приговаривал: «Думаешь, ты единственный недоносок, которого я продал? Только вспомни себя. Как ты был жалок. Как поверил мне, когда я подобрал тебя, грязного и обоссаного в переулке Марконаркского гетто. Удивился, когда узнал, зачем я тебя подобрал? Ты со мной долго вялился лишь потому, что покупать тебя никто не хотел. Как и всех твоих братьев с сестричками, жившими в моем приюте. Думаешь, их забирали семьи? Нет, наивный ты дурачок. Я их просто продавал. Извращенцам или на….»

Грэй надавил на спусковой крючок. Грохот выстрела и резкий визг рикошета моментально заткнули отца Грэя. Голова отца взорвалась кровавыми брызгами, он повалился спиной на забрызганную кровью простыню, раскинув руки и став напоминать распятого преступника. Проституток пристрелили, и выбросили за борт, как мешки с мусором. Голодные акулы с их телами разделались с легкостью, так что следов не осталось.

Грэю досталось все состояние отца.

Пусть он и отомстил, это все равно оставило на нем неизгладимый отпечаток.

Ради выгоды допустимо идти на любые жертвы и любые поступки. Так он думал тогда, и так думал сейчас, когда видел Ирму с Ривзом, с их ребенком, и думал, каким образом эту троицу можно использовать. Ривз…. Связи с ним были бы полезны. Да. Полезны. Дружба тоже.

Тут выгодно только долгосрочное вложение.

Тряска прекратилась. Ощущение свободного полета тоже пропало, и шумы, доносившиеся с улицы, стихли.

— Думаю, это все. Включили защитный барьер. Теперь ветер никому не угрожает. А ты вовремя смекнул, что в переулке и помещении будет безопаснее, — Ривз осторожно приоткрыл дверь и через щелку осмотрел коридор. С потолка на проводах свисали оторванные тряской длинные лампы, пол был завален кусками штукатурки и осколками битых стекол. — Вроде все спокойно. Как тебя зовут, парень?

— Г…. Фарвелл, — представился Грэй. — Меня зовут Фарвелл.

— Врешь, — задумался Ривз. — Я знаю, откуда ты, и знаю, что ты сделал. Но теперь это неважно. У тебя очень хорошее чутье, раз ты раком всю Коалицию поставил. Думаю, это может сыграть мне на руку. В Дираксисе скоро начнется серьезная экономическая реформа. Я назову ее третьей. Ты можешь помогать мне в ее проведении, а потом, быть может, если у меня все получится — я обеспечу тебе теплое место. Как думаешь? Ты похож на человека с хваткой. С какой ты…. — начал Ривз, но осекся. — Хотя, это неважно. Твое чутье мне по душе. Твое прошлое не играет роли.

— Согласен, — без сомнений согласился Грэй.

***

Алекс распахнул глаза и вскочил, сбросив в себя плед, соскользнувший на пол. Лицо Алекса раскраснелось, спина покрылась капельками холодного пота, и отнюдь не от жары. От острой вспышки мигрени он схватился за голову и тихо простонал, даже не заметив, что Василиса сидела на табуретке у окна и глядела на улицу.

— Какого хрена…. Что за чушь? Никогда…. Госпожа инструктор!? — вскинулся Алекс, увидев Василису и вскочив по стойке смирно, но его тут же повело назад, и он рухнул задницей на кровать, скрипнули пружины.

— Расслабься, — отмахнулась Василиса, продолжая глядеть в окно. — Я пришла не нагоняй устраивать за сон в служебное время. Тебе он сейчас очень нужен. Следующая попытка станет последней перед отчислением, и я бы на твоем месте серьезно к ней подготовилась. Хотя, может тебе и не стоит пытаться? — Василиса покосилась на Алекса, и голос ее почему-то дрогнул. Она будто бы беспокоилась. — Зачем это нужно?