Пять похищенных монахов. Приключения Васи Куролесова

— Постараюсь, — сказал Куролесов и добавил, протянув мне руку: — Ну, а ты что молчишь? Хочешь, чтоб я приехал?

— Еще бы, — смутился я.

— Ну вот, молодец, — сказал Вася, хлопнув меня по спине. — Давай, давай, разучивай новые слова.

Куролесов отошел два шага и вдруг быстро и неожиданно смешался с толпой. Мы глядели ему вслед, но не видели никакого следа, только взлетела над толпой какая-то рука, махнула кому-то, но неизвестно, нам или не нам.

— Не хочу домой, — неожиданно сказал Крендель. — На голубятню смотреть не могу.

В бане Крендель был молодцом и у метро, прощаясь с Куролесовым, держался, как надо, и вдруг прямо на глазах скис.

Что ж поделаешь? Так бывает порой.

Порой приходится видеть человека, который куда-то бежит, яростно звонит по телефону, требует билетов, пропусков, ругается с продавцами, кипит и вдруг — скис. Никуда не бежит, ничего не требует, смотрит блеклым взглядом на мутный мир и видит плакат:

ХРАНИТЕ ДЕНЬГИ В СБЕРЕГАТЕЛЬНОЙ КАССЕ.

«Не могу, — думает он. — Не хочу смотреть и видеть все это».

Тусклое висит над ним небо, и тупое солнце жалкими лучами слабо освещает мелкий румянец на его невыпуклых щеках.

— Упадок сил, — говорит он сам себе. — Крушение надежд.

В шлепанцах на босу ногу сидит он в кресле, глядит телевизор, нервно спит, скучно просыпается. Он может умереть, потому что потерял надежду.

Мы с Кренделем тоже потеряли надежду, но умирать пока не собирались.

Мы пошли потихоньку домой, к Зонточному переулку, а надежда плелась где-то сзади, постояла у плаката «ХРАНИТЕ ДЕНЬГИ», а скоро и вовсе отстала от нас.

Покупатель-разгильдяй

Между тем человек, в мозгу которого совмещались не очень-то совместимые вещи, вышел из дома и направился к трамвайной остановке.

«Странный все-таки у меня мозг, — думал он. — Сам не пойму, как это в нем совмещаются голуби и телевизоры. Это, конечно, мозг художника. С одной стороны, я люблю природу — отсюда и голуби. Но с другой стороны, я же современный человек, и вот вам пожалуйста — телевизоры. Удивительный мозг. Двусторонний!»

Похититель улыбался, ласково гладил свою голову, в которой заключался чудесный двусторонний мозг. У него было хорошее настроение. Да и погодка, надо сказать, была сегодня отличная.

На бульварах пахло тополиным клеем. По асфальту прыгали воробьи цвета проселочной дороги. В небе летали голуби, и Похититель любовался ими, весело похищая взглядом то одного, то другого.

«Славная погодка, — думал он. — Самая погодка для сбыта краденого. Хорошая, славная погодка. В такую погодку хочется немножко любви».

У трамвайной остановки Похититель затормозил и оправил висящий за спиной рюкзак, в котором был спрятан садок с монахами. На остановке стояли пять милиционеров.

«Неважная примета, — подумал Похититель. — А не привел ли Монька хвоста? Тайнинская смесь штука ненадежная, уж больно воняет».

Сбоку придирчиво оглядел он милиционеров, незаметно попытался заглянуть им в глаза. Но милиционеры глаза свои прятали под козырьками, а когда подошел трамвай, дружно вспрыгнули в него, осветив вагон пуговицами и значками.

Похититель подождал другого трамвая, на котором и добрался до вокзала. По дороге он встретил не так уж много милиционеров, человек десять, не больше. И на вокзале, и в кармановской электричке они попадались редко, Похититель даже подсчитал, сколько приходится на один вагон. Получилось — полтора.

«Это еще можно жить», — думал Похититель.

На рынке в Карманове он вообще вздохнул свободно. Нигде, куда ни кидал он взор, не было видно милиционера, только рыночная толпа валила в ворота и вываливала из них. Слышался пестрый базарный гул и равномерный, как морской прибой, шорох подсолнечной шелухи под ногами.

У башни, на которой росла береза, Похититель наткнулся на гражданина Никифорова. До этой минуты Похититель и гражданин никогда в жизни не видели друг друга, и эта неожиданная встреча поразила их.

«Какие у него бегающие глаза, — думал Похититель, пристально глядя на гражданина. — Интересно, чем это он тут промышляет? Ага, грабли продает, наверное, ворованные. Или нет — рукоятки сам делает, а зубья ворует».

— Гражданин, — сказал гражданин Никифоров, — проходите, не заслоняйте товар.

— Чего такое? — с яростью переспросил Похититель. Неведомо по какой причине ему вдруг захотелось схватить грабли и ударить гражданина изо всех сил.

Усилием воли Похититель подавил это желание, отошел в сторону, достал из рюкзака садок с голубями. Но долго еще не мог успокоиться, с ненавистью повторяя про себя:

«Товар ему, подлецу, не заслоняйте!»

Только через полчаса он немного успокоился, но тут же заволновался по другому поводу: на голубей никто не обращал внимания, а грабли расхватывали. Даже солидный седой подполковник купил двое граблей, чем удивил Похитителя. Он никак не мог сообразить, зачем подполковнику грабли.

«Огородничает понемногу», — решил Похититель и снова стал шарить глазами по толпе, выискивая подходящего покупателя.

Рынок шевелился, бормотал и выкрикивал, топтался вокруг голубей, но не замечал их.