Пять поросят

— Есть нюанс, который не поддается определению, но мне все время кажется, что, когда я упоминаю о девочке, никто о ней не помнит. В ответ я слышу удивленный возглас, словно тот, с кем я разговариваю, успел забыть, что вообще существовал ребенок. Скажите мне, мадемуазель, не странно ли это? В подобных обстоятельствах ребенок важен даже не сам по себе, он есть лицо, от которого много зависит. У Эмиаса Крейла, возможно были причины бросить или не бросить жену. Ибо обычно когда распадается брак, ребенок играет очень важную роль. Здесь же о ребенке словно забыли. Мне это странно.

— Вы попали в точку, мсье Пуаро, — тотчас откликнулась мисс Уильямс. Вы совершенно правы. Отчасти именно поэтому я и сказала сейчас, что новая обстановка могла в некотором отношении оказаться для Карлы полезной. С годами она могла бы очень страдать от отсутствия у нее настоящего дома.

Она наклонилась вперед и заговорила медленно и осторожно:

— За годы моей работы я, естественно, часто сталкивалась с различными аспектами проблемы «дети — родители». Дети, большинство детей, я бы сказала, страдают от чрезмерного внимания со стороны родителей. Родители чересчур любят своих детей, чересчур следят за ними. Ребенок же тяготится этой заботой, старается от нее отделаться, освободиться из-под опеки. Ситуация осложняется, когда в семье только один ребенок, которого мать просто терроризирует. Часто это способствует тому, что между мужем и женой возникают трения. Мужу не нравится, что главная забота не о нем, он ищет утешения — или, скорей, лести и внимания — на стороне, и рано или поздно родители разводятся. Самое лучшее для ребенка, я убеждена, — это то, что я называю здоровым отсутствием родительской заботы. Обычно так и бывает в семьях, где много детей и мало денег. На детей не обращают внимания, потому что матери некогда ими заниматься. Они знают, что их любят, и их не беспокоит отсутствие бурных проявлений этой любви.

Но есть и другой аспект проблемы. Бывают супружеские пары, где муж и жена так довольны друг другом, так влюблены друг в друга, что не замечают собственное дитя. В этом случае ребенок начинает обижаться, чувствует, что им пренебрегают. Я ни в коем случае не говорю об отсутствии родительской заботы. Миссис Крейл, например, была, что называется, образцовой матерью, постоянно пеклась о благополучии маленькой Карлы, о ее здоровье, часто играла с ней, в отношениях с ребенком оставалась доброй и веселой. Но мысленно миссис Крейл была всегда рядом с мужем. Она растворилась в нем, жила ради него. — Мисс Уильямс помолчала минуту, а затем тихо добавила:

— В этом, по-моему, и есть оправдание тому, что она в конце концов совершила.

— Вы хотите сказать, — спросил Эркюль Пуаро, — что они были больше похожи на возлюбленных, нежели на мужа и жену?

— Можно сказать и так, — хмуро согласилась мисс Уильямс, которой явно пришлось не по вкусу подобное заключение.

— И он любил ее не меньше, чем она его?

— Они были любящей парой. Но он был мужчина и вел себя как мужчина.

Мисс Уильямс вложила в последнюю фразу отчетливо викторианский подтекст.

— Мужчины… — начала мисс Уильямс, но умолкла. Она произнесла слово «мужчины» с тем выражением, с каким богатый помещик произносит слово «большевики», а настоящий коммунист — «капиталисты».

Старая дева, которая всю жизнь провела в гувернантках, сделалась ярой феминисткой. Послушав ее, можно было не сомневаться, что для мисс Уильямс все мужчины были ее заклятыми врагами.

— Вы не любите мужчин? — спросил Пуаро.

— Все лучшее на свете принадлежит мужчинам, — сухо ответила она. Надеюсь, так будет не всегда.

Эркюль Пуаро пристально на нее посмотрел. Он ясно представил себе, как мисс Уильямс во имя идеи методично и старательно приковывает себя цепью к поручню, а потом решительно отказывается принимать пищу. Но, тут же перейдя от общего к частному, он спросил:

— Вам не нравился Эмиас Крейл?

— Да, мистер Крейл мне не нравился. И его поведение я не одобряла. Будь я его женой, я бы его бросила. Есть вещи, с которыми женщина не должна мириться.

— А миссис Крейл с ними мирилась? — Да.

— Вы считали, что она поступала не правильно?

— Да. Женщина должна уважать себя и не позволять другим себя унижать.

— Вы когда-нибудь говорили что-либо подобное миссис Крейл?

— Разумеется, нет. Я не имела на это права. Меня наняли обучать Анджелу, а не давать ненужные советы миссис Крейл. С моей стороны это было бы крайне бестактно.

— Вам нравилась миссис Крейл?

— Очень. — В ее ровном голосе послышались теплота и искренность. — Мне она очень нравилась, и мне было очень ее жаль.

— А ваша ученица Анджела Уоррен?

— Удивительно яркая девочка — одна из самых ярких моих учеников. Умница. Недисциплинированная, вспыльчивая, с ней порой трудно было справиться, но прекрасная душа.

Помолчав, она продолжала: