Пять поросят

Пуаро бросил взгляд туда, где сидели рядом самые молодые из присутствующих. Карла Лемаршан сказала:

– Я очень прошу, тетя Анджела, будьте добры, сделайте так, как просит мсье Пуаро.

Анджела Уоррен произнесла с горечью:

– Ну вот, Карла! У вас совсем нет чувства благопристойности. Это была ваша мать. Вы…

Голос Карлы прозвучал четко и взволнованно:

– Да, это была моя мать. И поэтому я имею право требовать. Я хочу, чтобы письмо было прочитано!

Анджела Уоррен медленно вынула из сумки письмо и подала его Пуаро, сказав с сожалением:

– Лучше бы я никогда вам его не показывала.

Отвернувшись, она стала смотреть в окно.

В то время, когда Эркюль Пуаро читал письмо Кэролайн Крейл, сумерки все больше сгущались во всех уголках комнаты. Карла почувствовала вдруг, словно кто-то в лаборатории приобретает форму, слушает, дышит, ждет. «Моя мама здесь, – подумала она. – Кэролайн Крейл в этой комнате».

Голос Эркюля Пуаро прервался. Потом все услыхали:

– Вы, конечно, согласитесь, что это очень ценное письмо, потому что мы замечаем в нем одно важное упущение: оно не содержит ни малейшего отрицания своей виновности.

Анджела Уоррен сказала, не поворачивая головы:

– Это было бы бессмысленно.

– Да, мадемуазель Уоррен, это было бессмысленно. Кэролайн Крейл не должна была говорить своей сестре, что она не виновна, потому что она знала, что ее сестра уверена в этом, у нее были весомейшие основания это знать. Единственная забота Кэролайн состояла в том, чтобы утешить, успокоить сестру и – исключить возможные признания со стороны Анджелы. Она все время повторяла: все прекрасно, моя дорогая, все прекрасно.

Анджела Уоррен сказала:

– Вы не можете этого понять: она хотела, чтобы я была счастлива, вот и все.

– Да, она хотела, чтобы вы были счастливы, это бесспорно. Не о своем ребенке думала она. Это она сделает позже. Нет, ее мысли занимает сестра. Ее надо успокоить, надо подбодрить, поддержать, чтобы она прожила свою жизнь счастливо и успешно. Для того, чтобы жертва не показалась Анджеле слишком тяжелой, Кэролайн прибавляет многозначительную фразу: «…следует возвращать свои долги». Эта фраза объясняет все. Она целиком относится к тому кресту, что несла Кэролайн все эти годы – с того времени, как в порыве злости она бросила пресс-папье в свою сестру, изуродовав ее на всю жизнь. Теперь наконец нашелся случай оплатить долг. И если это может служить утешением – я твердо убежден, что, уплатив долг, Кэролайн Крейл нашла душевный покой, какого не знала до тех пор. Убежденную в выполнении своего долга, ее уже не могли беспокоить ни суд, ни общее осуждение. Может показаться странным, что я говорю такое. Но в ту минуту она имела основания быть счастливой. Да, даже больше, чем вы себе представляете. И я это сейчас докажу.

Пуаро на минуту задумался, а потом продолжал: