Пять поцелуев (СИ)

— Не думаю, что он расстроится, — парировал Богдан. — К тому же он будет благодарен мне за то, что я спас его от неудачного брака. Так мне рассказать ему, Лиза? Или ты все же переступишь через свою гордость и пришлешь мне пару горячих снимков?

— Никаких фото от меня ты не получишь.

Смартфон молчал почти целую минуту. Вся жизнь промчалась у меня перед глазами.

— Обидно! — наконец написал Богдан, а потом прислал мне гифку с рыдающим клоуном.

Я вспомнила, что забыла позвонить Артему, рассказать, как добралась до дома. Но звонить теперь было страшно. Внутри все сжалось. Прямо как в детстве перед прививкой. Может, уже стоит собирать вещи, паковать чемоданы? Мой шантажист явственно дал понять, что сдаст меня в ближайшие пять минут.

Несмотря на жару, у меня начался озноб. Я сходила в комнату за пледом и плотно замоталась в него.

— Мама хочет можжевеловую подставку под горячее, — уже серьезно написала Соня. — А я — какие-нибудь бусы из ракушек. И футболку.

— Хорошо, привезу, — написала я дрожащими руками.

Мне резко захотелось домой, к семье, захотелось, чтобы меня кто-то обнял и сказал: «Не грусти. Все будет хорошо».

Телефон снова плямкнул. Это было очередное сообщение от Ветрова:

— Надеюсь, ты пользуешься моментом?

— Что ты имеешь в виду? — не поняла я.

— Признайся: прямо сейчас ты предаешься чревоугодию. Лопаешь очередной шашлык, налегаешь на сосиски, а может, и стейком из лосося не брезгуешь.

— Ничего такого я не делаю. Я же говорила тебе: это был единичный срыв. Мне по-настоящему хочется отказаться от мяса.

— Ну, мне-то ты можешь не заливать.

— Да иди ты к черту! Надоел! — припечатала я и, попрощавшись с Соней, вышла из «Контакта».

Всю меня сковал липкий страх. Богдан точно меня сдаст. Он подлец, и мне с самого начала не стоило с ним связываться.

Я выпила еще чая и, чтобы успокоиться, взялась рисовать. Рисовала все, что приходило в голову. Котов, балерин, маленькие домики… Рука чуть дрожала, но я все равно набрасывала одну крохотную фигурку за другой. Помогло. Пусть медленно и неохотно, но противная нервозность отползла, и мною завладела какая-то отрешенность. Будь что будет. В конце концов, на Артеме свет клином не сошелся. Мне всего двадцать три. Еще успею подыскать себе другого достойного кандидата в мужья.

Около десяти я отложила блокнот, приняла душ и легла в постель. И почти мгновенно уснула.

***

Проснулась я от яркого солнечного света, заливающего комнату. С улыбкой на губах. Впрочем, улыбка эта моментально растаяла. Почти сразу на меня нахлынули воспоминания о вечере, и в душе закопошилась тревога. Я перевернулась на другой бок и оглядела постель. Она оказалась пуста и даже не смята, и моя тревога превратилась в маленькую паническую атаку. Сердце запнулось, а потом загрохотало в ушах. Я соскочила с кровати и, едва натянув халатик, пошла по квартире в поисках Артема.

Мой мужчина нашелся в кухне-гостиной, он что-то жарил на сковороде, насвистывая веселенькую мелодию. Выглядел он довольно расслабленным, а может, мне так показалось. Я застыла в дверях и несмело произнесла:

— Доброе утро!

Мой взгляд прилип к Артему, как жвачка к кроссовкам. Я изо всех сил пыталась угадать, рассказал ли ему Богдан мой секрет.

Артем медленно обернулся, и на лице его почти сразу появилась виноватая улыбка.

— Доброе утро, солнышко. А я оладьи жарю: решил порадовать тебя завтраком в постель, но вижу, что немного опоздал.

Я выдохнула и, заметно расслабившись, присела за стол.

— Ты поздно вчера вернулся?

— Около двенадцати. — Артем покраснел.

— А где спал?

— В гостиной. Не хотел тебя тревожить.

— В следующий раз обязательно приходи ко мне. Мне без тебя грустно.

— Хорошо, — кивнул он, снял оладьи на тарелку и налил нам обоим чая.

Я изнывала от любопытства. Неужели Богдан ничего не рассказал обо мне? Но ведь он был полон решимости. Я постаралась изобразить праздный интерес:

— Как посидели?

— Нормально. — Артем заботливо придвинул мне тарелку с оладьями и вазочку с джемом. — Сегодня делал тесто на рисовом молоке. Попробуй. По-моему, классно. Хотя некоторые говорят, что оладьи надо делать исключительно на минералке.

Мне было совершенно наплевать на рецептуру его кулинарного шедевра. Я сидела на стуле как на иголках. И наконец не вытерпела, спросила:

— О чем болтали?

Он фыркнул.

— Думаешь, я помню? О всякой фигне. Как сыграли наши, кто чем занимается, перемыли косточки другим корешам. В общем, ты не много потеряла из-за того, что ушла.

Я понимающе кивнула. Артем посмотрел на часы.

— Лиз, ты меня извини: сегодня я буду очень сильно занят. Сегодня конференция, к ней еще надо подготовиться. Ты же найдешь, чем себя занять?

— Конечно! — Я все же запихала в себя одну из безвкусных оладий. — Я, наверное, сначала схожу в бассейн, а потом пошатаюсь по городу — поищу подарки для родителей и Сони.

— Классно! — Артем протянул мне еще одну оладью. — Ешь. Набирайся сил.

— Да я неголодная.

Он все равно впихнул мне в руку свою бледную склизкую лепешку, а потом сразу поднялся из-за стола.

— Так, все. Я в кабинет — постарайся меня не беспокоить.

— Хорошо.