Пять президентов

Что-то радугой сверкнуло перед глазами Миллера. Какая-то пелена окутала раструбы гиперрегулятора. Миллер взмахнул рукой. Ее кольнул холод. Сверкание исчезло. Миллер опомнился. Нет, он попал не туда… Надо взять влево.

— Миллер, вы опять здесь? — вскричал Чвиз, увидев его. — Я же просил вас…

— Меня? — сказал Миллер. — Это было, наверное, вчера, дорогой учитель, когда вы прогнали своего любимого ученика из лаборатории.

— Идите домой, Миллер, на вас нет лица.

— Пустое… Нервы.

— Но у меня до нуля упало напряжение! Миллер, вы случайно…

— Простите, Чвиз. Возможно. Я задумался. Но разве у вас идет опыт?

Борода Чвиза стала торчком.

— Вы были в камере?!

— Это опасно? — Миллер спросил почти равнодушно.

— К счастью, нет. Но вы меня напугали. Вот этот кролик, — он показал на застекленный вольер, — благодаря вам мог превратиться в эдакого сфинкса…

— Как жаль, учитель, что я не перенял у вас способности шутить! Но простите меня, я, кажется, действительно очень виноват, что помешал вашему опыту.

— Ничего страшного, Миллер, ничего страшного. Но вам следовало бы отдохнуть. Погодите, я провожу вас.

…Заснуть в эту ночь Миллеру не удалось. Тьму наполняли лица, даже когда он плотно зажмуривал глаза. Лица. Молодые, старые, красивые, уродливые, они толпой шли через сознание и смотрели, смотрели на Миллера. Их взгляд был невыносим. Так, вероятно, могли смотреть те, кого нацисты вели в газовые камеры.

С истерзанными нервами, стучащим сердцем Миллер бросился к ванной, чтобы принять холодный душ и хоть так прогнать видения.

И в эту минуту он услышал, как в замочной скважине входной двери заскрежетал ключ. Миллер обмяк. Ключ повернулся. Кто-то осторожно нажал дверь, но запор изнутри не поддался. Тогда за дверью стало тихо. «Что за бред! — подумал Миллер. — Кому я нужен, если мои секреты еще при мне?»

В порыве отчаянной решимости он отбросил запор и распахнул дверь. На лестничной площадке никого не было, но внизу затихали шаги.

5. ГАЛСТУК ИЗ МОНАКО

На следующее утро, как обычно, ровно в девять Миллер был в институте. Он прошел длинным коридором, легким наклоном головы приветствуя встречных, и, остановившись перед дверью своего кабинета, не сразу понял, что она уже отперта. «Странно», — подумал Миллер и вошел в кабинет.

Мягкий щелчок заставил обернуться человека, стоящего спиной к Миллеру и перебиравшего бумаги на столе.

— Простите, я не совсем понимаю… — начал Миллер, плохо сдерживая раздражение от бесцеремонности посетителя, — это мой кабинет и…

— Ваш? — изумился человек у стола, и в этот момент Миллер вдруг понял, что тот удивительно, просто удивительно похож на него. Такое же растерянное, веселое недоумение заметил он и во взгляде незнакомца. Миллер бросил портфель в кресло и подошел ближе, вглядываясь в стоящего напротив человека. Он видел себя! Именно таким он знал свое лицо. Час назад, когда он брился, он видел вот этого человека в зеркале. Зеркало? Голографическая проделка шутника Раута из оптической лаборатории? Он подмигнул своему изображению, но оно не ответило ему, и он понял, что это реальность.

Человек у стола засмеялся нервно и коротко.

— Забавно, очень забавно, — проговорил он задумчиво, разглядывая Миллера.

Тут физик заметил, что и одежда незнакомца была точной копией его костюма. Те же серые брюки, пиджак в клетку, белая рубашка, черные полуботинки и даже этот галстук с крохотным гербом Монако внизу, который он купил в прошлом году, когда ездил на Ривьеру. Галстук — это уж слишком… Он подошел ближе и спросил:

— Простите, откуда у вас этот галстук?

— Купил в Монако, — ответил незнакомец.

— В прошлом году?

— В прошлом году.

— В августе?

— В августе.

Тут у Миллера впервые мелькнула мысль, что все происходящее — галлюцинация, болезненная реакция мозга, утомленного бессонными ночами последней недели. Как это называется у психиатров? Раздвоенность сознания? Неужели он заболел? Заболеть сейчас, накануне решающих опытов… Ужасно… Он опустился в кресло и, прикрыв лицо рукой, до боли надавил на глаза. Взглянул снова. Вот он, стоит.

— Это редчайший феномен, — сказал незнакомец и засмеялся нервным смехом. — Насколько я знаю, у моей матери не было близнецов. Вероятность такого совпадения практически равна нулю. И тем не менее, коли уж вы пришли ко мне, давайте познакомимся.

— Я пришел к вам? — спросил Миллер.

— Не понимаю. — Незнакомец пожал плечами. — Или вы будете отрицать, что минуту назад переступили порог моего кабинета?

— Но это мой кабинет! — Миллер встал с кресла.

— Черт с ним, с кабинетом! Не будем спорить по пустякам. Итак, разрешите представиться. — Незнакомец протянул руку. — Профессор Эдвард Миллер, доктор физики…

— …родился в Женеве 9 марта 1927 года, — продолжал Миллер, — окончил Мичиганский университет в 1959 году.

— Совершенно верно! — воскликнул незнакомец.

— Еще бы не верно! — сказал Миллер. — Это же я!

Теперь он подумал, что участвует в грандиозной мистификации, великолепном иллюзионе, и уже заранее восхищался гением неизвестного фокусника.

— Что значит "я"? — спросил незнакомец.