Пять секунд до полуночи (СИ)

Он заложил крутой вираж, и камни пролетели мимо. Крис мельком взглянул на экран заднего вида. Один из преследователей влетел в самую гущу каменных снарядов, и они оставили глубокие рваные следы на его обшивке. Вражеский корабль стал заметно вилять из стороны в сторону.

— Ещё раз! — крикнул Крис, и молодой акили вскинул руки.

Новая порция валунов полетела навстречу преследователю, и тот дёрнулся вниз в надежде уклониться. Пилот не рассчитал высоту, военный корабль зацепил верхушки деревьев, потерял скорость и жёстко ударился о землю. Одним меньше.

Крис потянул штурвал на себя и одновременно включил на полную двигатели торможения. Навалилась жёсткая перегрузка, но зато корабль взмыл почти вертикально вверх. В этот же момент ожил боевой пульт, и пара ракет с воем унеслась вперёд.

«Молодец, Макс!»

— Иттико! Как только сзади появится враг, я открою грузовой люк! Выбрасывай из него всё и кидай прямо в корабль. Понял?

— Да, — ответил акили, тяжело дыша. Он отстегнулся от кресла и стал выбираться из кабины.

***

Вот она, кнопка пульта внутренней связи. Такая простая и безобидная на первый взгляд. Нажать на неё и отдать распоряжение пресс-центру ОГК о подготовке экстренного сообщения. Чего проще?

Майя в нерешительности остановила палец в сантиметре от кнопки. Каковы будут последствия? Правда откроется миру, но готов ли мир к ней сейчас? Сама по себе информация об имплантах смерти может поставить крест далеко не на одной карьере в мире политики. Да и на её тоже.

В висках стучала кровь, глаза не мигая смотрели на пульт внутренней связи. Палец стал медленно отдаляться от кнопки.

***

— Выпускай все ракеты, Макс! — прокричал Крис, и громкая связь разнесла его голос по всему кораблю.

Ещё три, разрывая воздух реактивными струями, унеслись вперёд. Попадут ли они в последнего преследователя? Оставалось только надеяться, потому что на одном оставшемся двигателе улететь от него не получится. Остальные три уже минуту как молчали.

Преследователь вынырнул из темной тучи и вонзил лазерные лучи в незащищённый борт корабля. Крис вскрикнул от боли в рёбрах, на мгновение став частью огромной машины.

В этот момент одна за другой в корму военного врезались выпущенные Максимом ракеты. Чудовищный взрыв разворотил ему всю заднюю часть. Он успел напоследок полоснуть по кораблю Криса лазерами и камнем рухнул вниз. На панели управления зажёгся красный сигнал опасности: последний двигатель мог отключиться в любой момент.

— Макс, Иттико! Пробирайтесь в одну из спасательных капсул! Они обозначены чёрно-жёлтой полосой! Закрывайте люк и стартуйте! Красный рычаг! Как только увижу, что вы отделились, сразу за вами! — прокричал в микрофон Крис.

Двигатель надрывно выл, отовсюду слышались скрипы и дребезжания, кабину заволакивало чёрным дымом. Приборная панель перемигивалась тревожными сообщениями и красными индикаторами. Половина обзорных экранов не работала, и их тёмные провалы зияли перед глазами. Через закопчённые жаропрочные стекла пилотской кабины можно было увидеть лишь серые облака.

Двигатель задёргался в предсмертной агонии. «Давайте же, парни!» — подумал Крис, и через мгновение услышал хлопок ускорителя спасательной капсулы.

***

«Мир стоит на грани, и любое моё действие сейчас может повлечь за собой гораздо худшие последствия. Почему именно мне выпало делать этот выбор?» — Майя в отчаянии и смятении ходила по кабинету. Сердце её сжималось от жалости к попавшим в беду на Тиоре, а мысли метались из стороны в сторону.

«Допустим, я расскажу об этом. Что дальше? Акции протеста вспыхнут с новой силой? Начнётся массовая истерия? Люди потребуют смены власти, расследований, наказаний для преступников? Беспорядки, блокада автодорог? И всё это во время войны! Время, время идёт… Без пяти минут девять… Пять минут до девяти… Часы судного дня или как их там назвал Айро! Пять секунд до полуночи… Я что, передвину стрелки на полночь, если не промолчу? А если промолчу, что тогда? Ложь, тирания, тотальный контроль? Из-за меня?»

На глаза Майи навернулись слёзы: «Я стану худшим директором ОГК за всё время! Я пошла против Устава уже несколько раз!»

Невидящим взглядом она уставилась в окно, где царила тьма и ночной неон.

«Исчезнуть бы, раствориться во мраке ночи… Устав, Устав… Как же там написано? Основной ценностью для Организации является человек, его права и свободы. Организация обязуется защищать человека от неправомерных действий других субъектов права при любых обстоятельствах, будь то мирная жизнь, стихийные бедствия или военные действия…»

Она развернулась и посмотрела на маленькую карту памяти, одиноко лежащую на столе. Как сложно было заметить крохотный, величиной с половину ногтя, квадратик среди безбрежного моря однотонной тёмной поверхности! Как соломинка в океане, карта плыла по ней, не в силах заявить о себе. А над столом всемогущим богом возвышалась женщина, в глазах которой стояли слёзы.