Пять сердец Сопряжения. Том 1

Сторонняя сила разжала пальцы Тристана, заставив его зашипеть от боли и выронить клинок.

– Студентка Лакрими, отправляйтесь в лазарет, – прозвучало рядом с ней, и она увидела ректора, который, как и она минуту назад, разглядывал почти исчезнувший силуэт на полу.

Ференц Йозев Корнель фон Тарс перевел безразличный взгляд на кальмеранца. Тот побледнел.

– Фартум отказал вам в лидере, Карвизи, – бесцветным голосом произнес ректор, – вы знаете, что это значит?

Белка не услышала его ответа, потому что вдруг обнаружила вместо черного зверя голого Виллерфоллера.

– Ты? – воскликнула она. – Это был ты! О, Спаситель!

Тайерхог стукнул себя кулаком в грудь и довольно улыбнулся:

– Мне ужасно приятно, Белка, но не могла бы ты отвернуться и не пялиться на меня с таким восхищением!

– Забыл… – грустно констатировал Привратник, и Уолли окутала туманная дымка, скрывая впечатляющие мышцы и прочие приятные не мелочи.

– Вы еще здесь, Лакрими?

Белка моргнула и увидела, что фон Тарс смотрит на нее. Тепла в его взгляде было столько же, сколько и при взгляде на Карвизи.

– Уже ухожу, ректор!

– В лазарет! – напомнил Привратник.

Она послушно склонила голову, запахнула куртку и отправилась в лазарет.

Закрытый Университетский суд не приговорил Карвизи к отчислению – это сделал сам Фартум, но констатировал и запротоколировал это решение. Кальмеранцу вернули ту одежду, в которой он прибыл, и отправили восвояси. Покинув Фартум, он навсегда распрощался со способностью рекурсировать, а его биометрические данные были внесены в стоп-листы мегапортов всех пяти миров.

Исчезновение Тристана вызвало пересуды. Но с Изабеллы и Уоллера была взята подписка о неразглашении, поэтому оба помалкивали, слушая разнообразные предположения других студентов. Много позже Белка рассказала об этом происшествии Джею, и тот, выслушав ее, сделал руками такое движение, будто откручивал голову цыпленку. Больше Тристана Карвизи они не вспоминали.

* * *

Изабелла с опаской потыкала нож пальцем, будто тот мог ожить. И посмотрела на собеседника.

– Уолли, вспомни, о чем рассказывал Монти… Ты понимаешь, что это значит?

Тайерхог молча порылся в пакете и достал обрывок фриммской бумаги для писем – тонкой, пахнущей цветами, но обезличенной, то есть не содержащей клановых вензелей и орнаментов. На листке было написано: «Ты за все ответишь!» По-английски.

– Поскольку угрозы адресованы членам боевого звена Унии, мы обязаны доложить об этом Джею! – добавила Изабелла.

Уоллер поднял ладони.

– Протестую! Монти уже три года как вышел из состава звена! И эти вещи – не из нашего боевого прошлого, Белка, они из Фартума! Кто-то пытается напомнить нам о том, что происходило в университете…

– И – параллельно – убить? – возмутилась она. – Уоллер, ты ведь можешь и не успеть рекурсировать за мгновение до взрыва, как Монтегю!

– Он смог, а я – не смогу? – воскликнул тайерхог.

Белка поморщилась.

– Не ори, прошу тебя! И не веди себя, как большой ребенок!

– Хорошо, – покладисто согласился Виллерфоллер. – Но давай подождем следующего шага этого игрока со смертью, потому что два одинаковых события еще могут быть случайностью, а три – уже нет. Логично предположить, что подобное послание должен получить либо Анджей, либо ты.

– А если с тобой или Монти за это время что-нибудь случится? – прищурилась Изабелла.

– Монтегю уже настороже, я тоже буду держать ухо востро! Обещаю!

Изабелле не хотелось соглашаться, но она кивнула. Джей всегда требовал факты, а не предположения, а у них пока нет даже предположений!

Нет, не надо было срываться на Монти! Возможно, у него еще было, что рассказать…

– А кстати, ты что-нибудь о нем знаешь? – поинтересовался тайерхог.

Белка моргнула. Показалось, что Уолли спрашивает про Монтегю.

– О ком?

– О Карвизи. Он вернулся на Кальмеран или осел где-то в другом месте?

Она налила себе воды и выпила залпом. И только после этого ответила:

– Да. Он вернулся.

* * *

За недолгую жизнь Белка испытала многое, пожалуй, даже больше, чем большинство жителей благополучных миров Унии. Но чувство безопасности, оказавшись на Кальмеране, она испытывала впервые. Ее более не страшили подозрительные тени в подворотнях, хамоватые подвыпившие мастеровые, рыцари, от которых раньше она старалась бы держаться на расстоянии нескольких кварталов. Рекурсантка Фартума, она любому из них могла дать отпор, а в крайнем случае просто перенестись в другое место.

В своих речах ректор фон Тарс не раз предупреждал выпускников о подобной опасности. «Для вас, поправших законы материи, ощущение вседозволенности во время боевой операции может стать смертельным! Но я надеюсь, что наши десятилетние труды не пропали даром, что сила и знания, полученные здесь, не вскружат вам голову, заставив сделать непоправимую ошибку!»

Сейчас Белка не собиралась «делать непоправимую ошибку». Она собиралась убить человека.