Пять сестер

– Это вечерняя сумочка, обшитая тканью амарантового оттенка. Ручка не жесткая, а застежка украшена камнем. Внутри атласная подкладка, три кармашка и одно отделение на молнии.

– У меня нет слов… Это все придумала ты?

– Конечно, как и на виа Пьяве.

– Это же… настоящие драгоценности!

– Дамские сумочки скоро будут цениться как драгоценности. Будут стоить не меньше какого-нибудь ювелирного гарнитура.

– Верно. Ничто так не украшает женщину, как дорогая сумочка, – согласилась Маддалена.

– Хотя изначально это был мужской аксессуар для хранения денег. Смешно, не правда ли?

– Ирония судьбы.

– Да, дамская сумочка, в нашем понимании, появилась в прошлом веке как дорожный аксессуар. По-моему, она просто незаменима!

– И откуда у тебя столько фантазии? Такие разные формы и фактуры! Я в полном восторге! – проговорила Маддалена, ставя сумочку на место.

– Кое-каким секретам я научилась в Тоскане, а кое-что придумала сама. Традиция выделки кожи существует с древних времен. Она связана и с очень прочными материалами – например, с бычьей кожей, и с более изысканными – козьей и телячьей кожей, замшей.

– Адель, это просто удивительно! Твои сумочки – это нечто. Лично я без твоей сумочки из дома не выйду, – произнесла Маддалена, осматривая магазин.

– Ну, они практичны, хороши и отлично дополняют образ.

– Точно. А на витрине у тебя более сдержанные модели.

– То, что ты видишь на витрине, – часть прошлогодней коллекции.

– Коллекции «Селлерия»? – спросила Клелия.

– Совершенно верно, – подтвердила Адель. – Лаконичная, но дорогая серия. Ручная работа. Все изделия кожаные, выполнены в той же технике, с помощью которой в Древнем Риме шили обувь и другие вещи. На каждой сумочке указано количество швов или стежков.

– Знак качества Фенди, – проговорила Маддалена, тронув пальцем стоявшую на прилавке кожаную сумку.

Адель улыбнулась.

– После войны в моду снова вошла сдержанная элегантность. Большим спросом пользуются сумки через плечо на цепочке, как та, цвета пергамента, что ты купила для Клелии на виа Пьяве.

– Я ее просто обожаю! – воскликнула Клелия. – Мне все подруги завидуют.

– Поэтому она и нравится тебе больше всего, – добавила Маддалена, усмехнувшись.

5

Рим, 1924 год

Ларго Гольдони

Через несколько месяцев после кончины матери умер и отец. Они любили друг друга и ушли в мир иной вместе, как и хотели.

«Если твой отец умрет, – говаривала мать, – я уйду вслед за ним. А ты будь сильной, моя девочка». Адель корила ее за такие слова, хотя понимала, что мать тяжело больна, а отец настолько к ней привязан, что после многих лет, прожитых бок о бок, долго один не протянет. После потери родителей Адель с головой погрузилась в мир кожаных изделий, страсть к которым привил ей отец. Она уехала к тетке во Флоренцию, где работа занимала все ее время. Поначалу Адель удивила реакция родственницы на смерть родителей, а точнее, полное ее отсутствие: казалось, их уход не произвел на нее особого впечатления – ни слезинки, ни печали в глазах. Но вскоре Адель поняла, что ее тетка, весьма деятельная особа, умеет скрывать боль, душевные переживания и прочие проявления слабости на людях. Стараясь ей подражать, Адель глотала слезы, чтобы окружающие не догадались, как сильно ей не хватает родителей.

Как-то Адель с тетушкой приехали в Рим за покупками.

– Сегодня сходим в «Хаас» за коврами для гостиной. Мне еще столько всего предстоит сделать… – сказала тетя, как только они приблизились к магазину на ларго Гольдони.

– Да уж… После того как Джакомо ушел на покой, у вас наверняка дел невпроворот, – поддела ее Адель.

Джакомо служил у тети камердинером с незапамятных времен, однако с недавних пор в силу возраста больше не мог выполнять своих обязанностей.

– Да, это так! Джакомо практически незаменим. Будь он тут, он бы в два счета выбрал и ковры, и новую обивку для диванов. Надеюсь, в «Хаасе» кто-нибудь нам поможет.

– Тетушка, давай я этим займусь. Отправляйся к приятельнице, на виа деи-Кондотти. А я разыщу продавца потолковее.

– Ты правда это сделаешь? – Та засветилась от радости. – Да тебе цены нет! – добавила тетя и, не дожидаясь ответа племянницы, чмокнула ее в щеку и поспешила прочь.

Магазин «Хаас и сыновья» занимал просторное помещение. От обилия тканей и обивочных материалов голова шла кругом. Адель уверенно вошла в магазин. Ей недавно исполнилось двадцать семь, впрочем, она не выглядела на свой возраст. Мысль о том, что в отсутствие спутника ее могут принять за ту, кем она не является (служанку либо представительницу низшего сословия), попросту не приходила ей в голову. Она не нуждалась ни в ком, чтобы подчеркнуть свою значимость. Адель ни от кого не зависела.

Кто-то поздоровался с ней. Рассматривая ткани, Адель едва расслышала говорившего.

– Добрый день! – воскликнул высокий, стройный продавец. Выразительный взгляд и орлиный нос интересно выделяли его лицо. Напомаженные волосы были уложены по последней моде: зачесанные назад с пробором сбоку, как у Рудольфа Валентино.