Пять сетов

Когда Жан проходит, некоторые ему негромко аплодируют. Другие зрители кричат: «Тише! Тише!» Все это ему безразлично. Он ничего не замечает в этой толпе, ничего не хочет различать. Ничто не должно отвлечь его от того внутреннего подъема, к которому он так стремился. Вскоре, когда он начнет играть, подъем этот достигнет своей наивысшей точки. Женевьевы здесь нет. Он это знает. Так лучше.

Он оборачивается к своим мальчикам. Протягивает руку. Один из мальчиков ловким жестом бросает ему мяч, заставляя его подпрыгнуть на земле, чтобы он попал Жану прямо в руку. Жан ощущает округлость мяча, ворсинки новехонькой ткани под своими пальцами. Большим пальцем он пробует упругость покрытой сукном резины и, поворачиваясь к Рейнольду, выпускает из руки белый мяч, проверяя таким образом его подскок. Отскок такой, как он и ожидал. Жан ударяет по мячу с полулета, по направлению к игроку, который занял место против него. Удар сильный, длинный, но стелющийся, рассчитанный на то, чтобы противник без напряжения вернул мяч тоже ударом справа и, как и Жан, смог «пристреляться» к корту. Начинается разминка.

Судья в своем кресле пробует микрофон. Там, наверху, из окошечка на башенке, служитель скоро после каждого результата будет выставлять маленькие квадратики, которые составят буквы и цифры. Из прикрепленного под окошечком громкоговорителя вырывается что-то вроде вздоха, переходящего в высокий модулирующий звук. Судья кашляет. И звук этот, усиленный во сто крат, разносится повсюду наподобие кашля какого-то великана. Затем мало-помалу, введенный электротехником в норму, звук выравнивается и, несмотря на треск электрических разрядов и помехи, деформирующие его, становится почти естественным.

На корте щелкают мячи, и, отраженный от цементных стен, глухой этот звук доносится до слуха игроков. Уже на трибунах все головы, как одна, сопровождая каждый мяч, движутся в такт ударам. Есть что-то причудливое в этом движении голов, которые, как бы повинуясь кукловоду, дергающему за веревку, раскачиваются справа налево и слева направо. Мяч вылетает в аут на стороне Жана, и все головы застывают, устремленные в эту сторону.

Жан проверяет твердость кисти, точность удара справа. Рейнольд тут, напротив него. Хотя Жан и неплохо знает его, он хотел бы в эти несколько минут, оставшихся до начала матча, подсчитать удачные удары и ошибки, обнаружить наиболее уязвимые места противника. Но он не находит у Рейнольда ни одного слабого места. Он сможет обнаружить их лишь в дальнейшем, лишь путем дорого стоящего опыта, единственного, который окупается.

Проверим-ка удар слева Рейнольда... Хорош! Теперь дадим небольшую свечку... посмотрим, как он бьет смеш... Классическая отдача! Игрок не хочет показать все свое мастерство. Придется все изучить, понять, примениться в самой игре, и надо будет расплачиваться за каждое открытие.

Ох! Как этот мяч по линии стремителен, неожидан! Застигнутый врасплох, Жан пропускает его. Чтобы не показать противнику, что тот взял его на быстроту, Жан наклоняется, делает вид, что завязывает шнурок. Рейнольд пользуется этим временем, чтобы испробовать одну, две, три подачи. Мячи попадают не очень резко. Рейнольд хочет лишь пристреляться. Жан, отошедший в глубину корта, поступает так же. Один мяч... второй... довольно.

Судья снова откашливается. Он делает это, чтобы прочистить горло. Жестом он спрашивает игроков, готовы ли они. Оба кивают: они согласны начать.

Да, нужно начинать. Кончен ненужный теперь обмен мячами, который в теннисе соответствует лишь тому, чем в боксе является бой с воображаемым противником. Каждому из игроков противостоит еще лишь тень другого. Раздается голос судьи — и каждый из них найдет в другом твердого, решительного, лояльного, но неумолимого противника.

— Господа! Если вы ничего не имеете против...

Мальчики убирают с площадки оставшиеся на ней мячи, бегут на свои места в глубине корта, позади каждого игрока. Гул на трибунах стихает, движение голов упорядочивается. С башенки разносится громкий голос. Видно, как у судьи на его вышке смешно двигаются губы, выговаривая:

— Полуфинальная игра на Кубок Дэвиса. Встречаются Рейнольд — США и Гренье — Франция! Матч из пяти сетов. Подача Жана Гренье!

Жан крепко сжимает в руке два мяча (он никогда не мог удержать три). Он невысок ростом, но крепок, уверен в себе, как может быть уверен в себе опытный игрок, отработавший каждое движение, каждую свою реакцию.

Напротив него Рейнольд немного наклонился и уже поджидает несущийся к нему мяч. Рейнольд — плотный, крупный мужчина. Он обладает большой сноровкой. Это своего рода стена, в которой сильными ударами тарана, используя всю свою ловкость, надо будет мало-помалу пробивать брешь, пока стена не рухнет, пока противник не перестанет отвечать, не перестанет существовать.

Наступает тишина.

Заповедная тишина.

Рейнольда и Жана обступает тишина.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Первый сет

Полная тишина сомкнулась вокруг них. В них самих — еще более глубокая тишина.