Пять шагов навстречу (СИ)

— Не знаю, — вздыхает он, подпирая голову кулаком. — Это сыграло важную роль, чтобы всё было так, как есть сейчас.

— Если бы знал?

— У меня не было времени всё объяснить и поговорить с Лизи. Я поступил так же, как делал всегда: давил. Я всё испортил сам, потому что мог поступить иначе. Ты знаешь условия, у тебя есть время и выбор.

— Ты бы улетел, если бы знал?

— Да.

Это короткое согласие разрывает сердце на части. Я не могу представить маму без папы, и обратно. Для меня они неотделимы и неразделимы. Он был готов оставить её, на что не пошёл я. Между нами есть разница, в чём я всегда сомневался.

— Почему? — голос становится низким, чем легко выдаёт мою подавленность.

— Потому что уверен, что смог бы вернуть её. Это было не только моё будущее, а наше. Я хотел дать ей всё самое лучшее. Возможно, она могла не разрывать наши отношения, если бы я не рубил сгоряча. У меня получилось поймать двух зайцев. Но не делай того же.

— Не гнаться за всем подряд?

— Не руби сгоряча.

— Если я откажусь, ты не имеешь ничего против?

— Нет, это твой выбор и у тебя будут другие.

Мысли тут же начинают вращаться только вокруг Трикси, из-за чего напрягаюсь. На данный момент, я не могу представить, что будут другие. Они были, но сейчас я желаю, чтобы была она.

— Кто?

— Предложения, — щурится отец, улавливая моё внутренне напряжение. — Мы говорим об одном и том же?

— Да, я должен идти, — поднимаю с кресла, чтобы скорее смыться, потому что успешно выдаю себя.

— Увидимся, — говорит он, продолжая сверлить дыру в моей спине, и задница почти тлеет.

— Поцелуй за меня маму, и дай подзатыльник мелкому.

Вылетаю за дверь, и едва могу поймать хоть какое-нибудь состояние, похожее на спокойствие. Я вовсе не хочу держать Трикси втайне от родителей, но не могу рассказать о ней сейчас. Есть как минимум одна причина, которая не позволяет говорить: страх. Сказать отцу о том, что могло закончиться, так и не начавшись, равносильно тому, что я ступил на путь исправления, но на следующий день вновь вернулся к прежнему.

Не замечаю, как достигаю дверей квартиры, и всё, чего желаю — чтобы Трикси не передумала. В голову, так или иначе, закрадываются сомнения. Получить согласие, а после отказ, ещё отвратительней, чем получить отказ сразу. Я не хочу говорить семье о девушке, которая может оставить меня. Я хочу знать, что она со мной. Мне необходимо быть уверенным. Ни к чему ждать чуда, поэтому кладу ладонь на металлическую ручку. Её холод обжигает, но это всего лишь полёт фантазий и самовнушения. Откидываю все мысли и захожу в квартиру. Все страхи моментально испаряются, на смену приходит тепло и умиротворение. Она тут.

Панда, подаренная ей, примыкает к камину, который издаёт трескающиеся звуки и иллюзию настоящего огня. По телевизору крутится какой-то фильм, на журнальном столике тройка книг и ноутбук, а в нос ударяют приятные ароматы. Заглядываю за поворот, где обнаруживаю Трикси, которая грызёт морковку и перемешивает лопаткой овощи. Домашние серые клетчатые штаны явно для неё велики в длине, потому что складываются гармошкой на полу, розовый бантик держит их на её бёдрах, а сверху простая белая футболка с кармашком на груди. Небрежный пучок на голове, из которого выпадает пара прядей и очки, которые я вижу на ней впервые. Забавляет то, что в пучок вставлен карандаш.

— С тобой всё в порядке? — найдя мой взгляд, девушка застывает, и её зрачки обеспокоено расширяются.

— Да, — киваю, сбрасывая сумку на пол.

— Ты выглядишь напугано, — хмурится Трикси, когда я привлекаю её к себе.

Не хочется начинать со лжи, поэтому честно признаюсь:

— Я топтался в пороге, как идиот.

— Почему?

— Боялся, что ты передумала, и сейчас увижу собранные сумки.

— Тогда я бы не говорила, что хочу жить с тобой.

— Рад это слышать, — выдыхаю я, целуя её висок и утыкаясь в изгиб шеи. — Давно пришла?

— Нет.

— Тебе помочь?

— Можешь сделать салат, а потом доклад. У тебя один день.

— Черт, ты серьёзно помнишь о нём? — смеюсь я. — Мы могли бы провести приятный вечер.

— Мы проведём, ты будешь писать доклад, а я делать свою работу.

— У нас разные понятия о приятном. Такое чувство, что мне пятьдесят, с каких пор ты носишь очки?

— У меня испортилось зрение.

— Мне нравится, ты выглядишь сексуально, — улыбаюсь я, двигая ладонями по талии к груди, но Трикси тут же всё пресекает, стукнув по ним лопаткой. Место удара отдаёт лёгким пощипыванием, но я не придаю этому слишком большое значение.

— Не заговаривай зубы.

— Мы можем отложить на часик, — быстро ориентируюсь в диалоге, который вот-вот загонит в тупик и обломит.

— Доклад, Картер, — отрезает она, и я разочарованно выдыхаю. Мне абсолютно точно известно, что Трикси желает того же, но всё равно упирается.

— Ты упрямица.

— Я забочусь о тебе, потом спасибо скажешь.

Кусаю её шею и смеюсь, когда она издаёт писк из-за неожиданности, сжимаясь в моих объятиях.

— Спасибо, но я хочу другого, — сообщаю я, направляясь к спальне.

— Например?