Пять шагов навстречу (СИ)

Не успеваю опомниться, как Мэйсон оказывается рядом. Аромат его тела дурманит разум, поднимает бабочек в животе и пугает тем, что может быть плодом фантазии. За несколько часов я успела миллион раз поймать себя на мысли, что улавливаю рядом аромат его парфюма. Может быть, это так и есть, ведь я пахну им. От этого не отделаться и не избавиться. Никем я не пропитывалась и не проникалась так, как им. Когда его губы обрушиваются на мои, подгибаются колени, приходится зацепиться за его голые плечи, наслаждаясь касанием к телу, которое казалось непостижимой роскошью несколько секунд назад. Но нет ничего прекраснее, знать его сердце и душу. Он легко отдавал себя физически, и это даже не кончик мизинца, чем так гордятся другие. То, что он смог дать секс — вовсе не победа и даже не участие. Я верю, что он не помнит лиц и имён тех, с кем когда-то имел связь. Они никогда не узнают его настоящего, каким знаю я. Я вижу его тем, кто он есть на самом деле. Тем, кто не накидывает образ равнодушного парня, у которого одна извилина в виде похоти. И я всегда хочу быть той, кто знает его, кому он доверяет и перед кем открыт.

Стараюсь убедиться в реальности, сжав его плечо, а следом проведя вдоль руки и сжав ладонь. Мэйсон отвечает взаимностью, прижимая к себе так плотно, как только возможно. И если страсть возьмёт верх, на этот раз мне плевать на незакрытую дверь. Я чувствую его желание, которое подобно моему. Но он почти разрывает поцелуй, оставляя короткие, которые я принимаю за самый лучший жест, хватая каждый, как каплю воздуха.

Открываю глаза, встречаясь с его взглядом.

— Я никто тебя больше не оставлю, — шепчу то, что на душе. — Обещаю.

— Не давай такого обещания.

— Я не хочу тебя терять. Больше никогда.

Парень кивает, а я замечаю толику недоверия в его глазах. Обещать, клясться и пытаться доказать что-то словесно — вряд ли получится, я уже довольно хорошо знаю Мэйсона. У меня только один вариант: показать и доказать только на деле.

Притягиваю его ближе и поднимаюсь на носочки, чтобы получить ещё один поцелуй. Сосредотачиваюсь на мягких губах, вкусе, дыхании и движении, которые свойственны только ему. На этот раз, никакого отчаянья, только нежность и трепет. Ладонь Мэйсона поднимается к моей щеке и следует к затылку, поддерживая голову.

— Я люблю тебя, — эти слова давно рвались наружу, и находят выход между поцелуями.

Ощущаю улыбку на его губах и не жду ответных слов. Они не требуют необходимости, я и так знаю о взаимности. Прижимаюсь к груди парня и слушаю сердцебиение, в котором нахожу своё успокоение и колыбельную. Его тело в крови, но мне слишком безразлично то, что могу вытереть её собственной щекой. Важна лишь его близость.

— Мне нужно в душ, — сообщает Мэйсон, голос которого слышу через грудную клетку.

— Я могу пойти с тобой?

— В душ?

— Я могу подождать в раздевалке.

— Хорошо.

Следующие десять минут задница прилегает к лавочке, пока за стеной раздаётся шум воды. В кармане сигналит телефон, на который обращаю внимание, вынимая из кармана. Улыбка моментально озаряет лицо, когда на экране сообщение от мамы, в котором написано: «Я проверила. Ты не покупала билет. Ты сделала правильный выбор. Я всегда рядом. Люблю тебя, детка». Смахиваю слёзы и отправляю ей ответ: «Спасибо, я люблю тебя». Возвращаю телефон в карман, в эту же секунду замечаю Мэйсона, внимание которого приковано ко мне.

— Всё в порядке?

— Да, мама написала, — киваю я.

Прогуливаюсь глазами по широким плечам парня, спускаясь к груди и прессу, почти издаю горечный стон, упираясь в полотенце, огибающее всё остальное и скрывающее выпирающий V-образный изгиб. И судя по лёгкой ухмылке на губах Мэйсона, он отчётливо видит разочарование и мысли на моём лице. Бьюсь об заклад, их распознает даже слепой. Я всё равно отдаю отчёт его идеальности со всеми изъянами.

Мэйсон сбрасывает полотенце, а я закусываю губу и отвожу взгляд, чувствуя, как краснеют щеки, и завязывается тугой узел в животе. Конечно, я цепляю то, что нужно и легко погружаюсь в фантазии и воспоминания. Самообман работает слишком хорошо, потому что я буквально чувствую его прикосновения и вес тела на себе. Боже. Мой.

— О чём думаешь? — слышу улыбку в его голосе, и распахиваю глаза.

Опираясь на стену напротив, Мэйсон уже оделся и теперь с сексуальной ухмылкой смотрит на меня, сложив руки под грудью.

— Я что-то сказала? — мой вопрос больше похож на бульканье воды в чайнике, чем на набор связанных слов. Поверить не могу, что могла бы получить оргазм только благодаря картинкам в голове.

— А нужно?

— Не думаю, — бормочу я, поднимаясь с лавочки.

Разум, вернись ко мне, умоляю.

— Что представляла? — подначивает Мэйсон.

— Как ты делаешь доклад в тот же день, как получил тему.

— Вряд ли я занимался докладом.

Его приятный смех кружит голову, и я решаюсь сказать правду, не предоставляя ему возможности издеваться долго.

— Я представляла тебя голым, Картер. Ты был горячим.

— Жеребцом? — хохочет парень.

— Лучше.