Пять шагов по облакам

— Я всякий мусор не читаю. Времени жаль. Но вполне готов уважать вашу подругу и ее тяжелую болезнь. Продолжительную?

— Да нет, пока не слишком.

— Ну и слава богу. Валерия Алексеевна, — он замолчал, подождал, пока официант расставит перед ними салаты и закуски. Официант расставлял долго, очень старался, чтобы было красиво и «достойно».

Руккола изумрудной горкой, салат «Столичный» торжественно-советской майонезной кучкой, русские блины на широкомордой купеческой тарелке и разная икра в вазочках.

Боголюбов, проигнорировав многочисленные ножи и вилки, взял блин рукой, свернул и откусил половину его, как отрезал.

Лера с отвращением смотрела, как двигаются мощные челюсти, словно у бульдога.

— Я хотел вам вот что сказать, — начал он, прожевав, — Садовников, покойник, никакие контракты с вами подписывать не собирался и никакое стратегическое партнерство на будущих выборах не планировал. Это я вам точно говорю.

— Откуда вы знаете?

— От верблюда, — сказал Боголюбов, кончиком ножа подцепил из вазочки икру и заел ею блин.

Лера подумала, что сию минуту швырнет ему в голову хрустальную мисочку со льдом. Она даже представила себе, как лед пополам с икрой потекут по его физиономии. Ах, как бы это было замечательно — швырнуть.

Полянский пожал плечами:

— Лера, кажется, мы теряем время, а у нас еще очень много дел. Мы просим извинить нас, господин Боголюбов, но нам некогда разгадывать ваши шарады. У нас самолет скоро.

Такая неожиданная поддержка со стороны утонченного тезки великого режиссера сразу успокоила Леру, и видение Боголюбова с вазочкой для льда на голове перестало маячить у нее перед глазами.

Боголюбов помолчал.

— Да ладно, — сказал он наконец, — прошу меня извинить, или как говорят в таких случаях в вашем кругу?..

— В каком таком кругу? — уточнила Лера.

Боголюбов ничего не ответил, и стало ясно, что некое испытание, которое он зачем-то им устроил, закончено и можно наконец переходить к делу.

— Так с чего вы решили, что Садовников не собирался подписывать договор с нами?

— Потому что он уже подписал его со мной.

Лерина вилка стукнула о фарфор.

Полянский перестал жевать салат «Столичный».

Голуби замерли за стеклом.

Официанты окаменели в причудливых позах.

Мир остановился.

— Что? — переспросила Лера и посмотрела на свою стукнувшую вилку. — Что?

Мир ожил, и задвигался, и задышал, но это был уже не тот мир, в котором Лера заказывала себе салат из рукколы и рюмку порто, а какой-то другой. Совершенно незнакомый.

— То, что слышали, — миролюбиво сказал Боголюбов. — Несколько дней назад в обстановке строгой и чрезвычайной секретности господин Садовников подписал со мной договор. Хотите посмотреть?

— Хочу, — хрипло сказала Лера.

— Тогда добро пожаловать в мой офис. С собой у меня бумаг, естественно, нет, но, если на самом деле хотите, я вам его покажу. Так уж и быть.

Лера посмотрела на Полянского. Полянский посмотрел на нее.

Саша Константинов, первый друг и советчик, где ты?..

Боголюбов свернул второй блин, зачерпнул им икру и отправил в рот.

— Зачем вы мне это рассказали?

— Затем, что у вас неприятности, — безмятежно сообщил Боголюбов. — Причем крупные, насколько я могу судить. Я вполне допускаю, что Садовникова вы не заказывали, но ситуацию вы точно не контролируете. Я просто хотел вас предупредить.

— Зачем Садовников сегодня встречался со мной, если у него на руках был подписанный договор с вами?

— Откуда же мне знать, голубчик? — воскликнул Боголюбов тоном деревенского фельдшера. — Откуда мне знать?!

— А откуда вы узнали, что он со мной сегодня здесь встречается?

Боголюбов посмотрел на нее. Он смотрел все время только на нее, вовсе игнорируя Полянского.

— От Садовникова.

— А зачем Баширову нужно было присутствовать при нашей встрече?

— Вы себе льстите, по-моему, — невозмутимо жуя, сказал Боголюбов. — Какое может быть Баширову дело до вас и вашей встречи с кем-то там?! Вот про себя я могу точно сказать, что я приехал специально, чтобы посмотреть, как Герман станет морочить вам голову.

— Для чего вы хотели на это смотреть?

— Унижение врага, — сказал Боголюбов наставительно, — почти смерть врага. Наслаждение для усталых глаз.

Лера Любанова стиснула кулачок и посмотрела в окно. Вечернее солнце отражалось от стекол домов на той стороне проспекта, и чувствовалось, что там, за окнами, очень хорошо, приветливо, ясно.

Там Балтика, весна, невский ветер.

А здесь, внутри, — противно и гадко.

— Кто убил Садовникова?

— Здрасте вам! Приехали! — удивился Боголюбов. — Вы же умная девушка! Что вы идиотские вопросы задаете?

— У меня не осталось других.

— Ну хорошо, — сказал Боголюбов, положил локти на стол и подался к ней, — могу сказать вам совершенно точно: я его не убивал.

— Но вы… знали о том, что готовится его убийство.

— Да нет же! Ничего я не знал! Такими вещами не делятся, знаете ли!

— Кто мог его заказать? Ваш принципал?

— Мой кто?..

— Ахмет Салманович Баширов.

Боголюбов помолчал:

— А почему тогда не ваш? Вадим Петрович Сосницкий? Он тоже вполне мог заказать Садовникова, если вы думаете, что заказал Баширов!