Пять шагов по облакам

— Ну и шутки у вас, — сказал тот, который сидел за столом, и счел нужным представиться: — А меня Борей зовут. Старший лейтенант Крюков то есть. А почему паспорт у вас на другую фамилию?

— У меня псевдоним.

Боря, старший лейтенант, пожал плечами.

— Странный какой-то псевдоним у вас! Мелисса, это что за имя?

Она тоже пожала плечами. Нынче она все за ним повторяет!

— Иностранное. Это не я придумала, это мои издатели придумали.

— Ну, все равно красиво, — оценил Боря. — А муж вас как называет?

— Мила, — призналась Мелисса, — послушайте, Боря, может, вы снимете с меня наручники, а? Я уже кисти совсем не чувствую!

Тут он спохватился, вылез из-за стола, зашел ей за спину и стал что-то колдовать, очень недолго. Потом как-то сразу руки упали вниз и стали качаться, как у обезьяны. Она и вправду совсем их не чувствовала.

— Чего это он вас так… жестоко?

— Не знаю.

Она смотрела на свои качающиеся руки, как на чужие, и даже плечами повела, чтобы проверить, двигаются они или нет. Руки подвинулись вместе с плечами, но поднять их она не смогла.

— Ничего, — утешил Боря. — Сейчас отойдут. Только поболят малость. Может, водки вам налить?

В предложении водки было что-то человеческое, словно он наконец признал ее своей, и даже потерпевшей, и даже пострадавшей, и сейчас все будет хорошо. Впрочем, все стало хорошо в тот момент, когда Василий Артемьев столкнул с дороги машину, которая увозила ее.

— Мне бы лучше чаю, — сказал Мелисса. — И по телефону позвонить.

— Адвокату? — строго спросил старший лейтенант. Ему не хотелось давать ей телефон.

Знает он этих, из телевизора. Моментально под гауптвахту подведут или вообще под приказ об увольнении! А он что? Он ни в чем не виноват! Он выполнял свой долг! И вообще их не менты, а гаишники приволокли! Вот и волокли бы к себе, в ГАИ, а не в дежурную часть! Он-то думал, тут бытовуха какая-то, два мужика одну бабу не поделили, а тут — на тебе, Мелисса Синеокова и Татьяна Толстая в одном лице! Мало не покажется!

— Мы же вас не обижаем, — продолжил он, по возможности смягчив тон. — Мы разобраться должны!..

— Должны, — согласилась Мелисса. — Только мне не адвокату позвонить надо, а подруге. Она там с ума сходит, наверное. Мы договаривались вечером созвониться, а тут такая история!

— Расскажете историю-то?

— Расскажу, — пообещала Мелисса.

— Давайте водки налью.

— Я не могу, — сказала она. — У меня ребенок.

— Где?! — поразился старший лейтенант и повел вокруг очами, словно в поисках ребенка.

Мелисса засмеялась, но охнула и сморщилась, потому что смех странным образом отдался в руки, которые наливались свинцовой тяжестью и потихоньку начинали гореть, как будто медленно опускались в кипящее масло.

— Нигде. Я беременна.

— Тогда, может, врача вызвать? — испуганно спросил Боря.

Только ему не хватало проблем с беременной знаменитостью! Еще, не дай бог, что случится, приказом об увольнении не отделаешься. По судам затаскают, всю плешь проедят, во всех газетах напишут, что в дежурной части Центрального округа, номер такой-то, знаменитая писательница Мелисса Синеокова потеряла ребенка, потому что правоохранительные органы грубо с ней обращались!..

— Давайте я на «Скорую» позвоню, они к нам моментально приедут, и укольчик сделают или чего там еще надо, — и он схватился за телефон. — Сейчас я их…

— Не надо! — крикнула Мелисса. — Все нормально!

— Точно?

— Да, говорю вам! А то они меня сейчас в больницу отправят, а я не могу в больницу, я домой хочу!

— Да отвезем мы вас домой!

— Меня муж отвезет!

— А который из них муж?

— Мой муж Василий Артемьев, — сказала Мелисса. — Тот самый, который бил другого, когда вы приехали.

— Это не мы, — быстро отказался старший лейтенант Крюков. Нужно, чтобы она запомнила, что задержали их не менты, а гаишники. — Это ГАИ приехало!

— Очень хорошо, — устало согласилась Мелисса. — Пусть ГАИ. Можно мне позвонить?

— Да! — спохватился Боря. — Конечно! Звоните! А зачем ваш муж бил того?

— Затем, что он меня… похитил.

Лейтенант Боря посмотрел на нее с недоверием. Вон какая высоченная, здоровая тетенька, как ее можно похитить, если она не в бессознательном состоянии?

— Он ударил меня по голове в подъезде, — объяснила Мелисса и прикрыла глаза. — Не слишком сильно, но я упала. Он надел на меня наручники и потащил в свою машину.

— И вы пошли?

— Да.

— Сопротивлялись?

— Да.

— Кричали?

— Нет.

— Почему?

Ответ на этот вопрос прозвучал так глупо, что Боря Крюков уставился на нее с недоумением, явно сомневаясь в том, что она окончательно пришла в себя.

— Я не кричала, потому что мне казалось, что это неправда.

— Что неправда?

— Что он собирается меня… увезти.

— Как неправда? — беспомощно переспросил Крюков. — Он ударил вас по голове, надел на вас наручники, тащил по лестнице из подъезда. А вы не кричали, потому что думали, будто он… так шутит, что ли?

— Что-то в этом роде, — мрачно призналась Мелисса. — Можно мне позвонить?

Руки горели невыносимо, пальцы набухли и не сгибались. Зато руки теперь сгибались в локтях, и Мелисса смогла их рассмотреть. Зрелище было не слишком оптимистическое. Вот интересно, а пальцы не отвалятся?..