Пять соток Солнца

— Что будете заказывать? — спросила мулатка в сарафане и кокошнике.

— Пару «чешского» и кальмары. Сушёные…

Мулатка ушла.

— Ну не томи, не томи, — подбодрил меня сильно заинтригованный Петя. — Что стряслось? На знакомую какую-нибудь налетел?

Но я ещё не собрался с мыслями. Сам был ошеломлён внезапной выходкой своего организма. Раньше он ничего подобного себе не позволял.

Петя ждал объяснений.

— Босс звонил… — выдохнул я наконец.

— И что?

— Там ему пистолетом грозят…

— Кто?

— Не знаю, — сказал я — и вздрогнул.

— Ну и вызвал бы полицию… Что за эскапады такие?

— Там, кажется, тебя ищут… — вынужден был признаться я.

— Это которые с пистолетом?

— Да…

— С чего бы это вдруг?

— Ну… — беспомощно выдавил я. — Сам же говорил… террористы… акционеры…

Петя откинулся на спинку стула и устремил на меня влюблённые глаза.

— Беру свои слова обратно, — торжественно объявил он. — Есть в тебе, Глебушка, благородное безумие…

Нам подали пиво и кальмары.

Босс не шутил. Он вообще не умеет шутить. Ему действительно грозили пистолетом — там, в приёмной… И он действительно спрашивал о Пете. «Твой приятель… в белом пиджаке…» Нет у меня другого приятеля в белом пиджаке!

Беда, однако, заключалась ещё и в том, что убеждать Петю в серьёзности происходящего было теперь бесполезно. После нашего с ним бегства из «Трактира» он, разумеется, вообразил, будто Глебушка разыграл его в ответку, причём разыграл с блеском.

Машинально я взял высокий бокал, поднёс к губам, опасливо покосившись при этом в окошко, а далее рука моя дрогнула — и пиво проплеснулось на стол.

По сумрачной площади шествовал, направляясь к «Трактиру», тот самый громила, что маячил за Петиным плечом полторы недели назад, когда меня чуть не переехало чёрной «Приорой» с тонированными стёклами.

— Смотри… — каркнул я перехваченным горлом.

Петя посмотрел. Высокая бровь его приподнялась ещё выше.

— Ну? — бодро промолвил он. — Что я тебе говорил? Охраняют. Берегут… Так что зря мы с тобой оттуда дезертировали.

В голосе, однако, сквозила некая едва уловимая растерянность.

Неспешной уверенной поступью Терминатора наш телохранитель (а возможно, и террорист) приблизился к «Трактиру», вошёл. Я замер в ожидании. Чего я ждал? Да чего угодно! Выстрелов, взрыва, звона стекла… Ничего подобного, слава богу, не последовало. А минуту спустя незнакомец вновь появился на пороге. Должно быть, тех, ради кого он прибыл, в «Трактире» не оказалось. Достал предмет, похожий на сотик, активировал, всмотрелся.

— Отключи телефон, — сквозь зубы приказал я.

— Зачем? — спросил Петя.

Я отобрал у него телефон, вынул аккумулятор, вернул.

— Зачем-зачем… Затем! Они же наверняка нас ищут! По соте засекут…

— Так, — решительно произнёс Петя и встал. — Мне это всё надоело… Прости, но актёр из тебя…

Отодвинул пиво и с оскорблённым видом направился к выходу. Я кинулся за ним, повис на руке. Он проволок меня почти до самых ступенек, но тут я упёрся, послышался тихий нитяной треск, и мой раздосадованный друг счёл за лучшее вернуться за столик.

— Не обращайте внимания, — буркнул он, садясь, остолбеневшей мулатке и примкнувшему к ней охраннику. — Обычная семейная склока, ничего страшного…

Те сделали большие глаза и, переглядываясь, удалились. Точнее сказать, вознамерились удалиться, но не успели, потому что окошко, под которым расположились мы с Петей, внезапно обратилось в подобие телевизионного экрана. И там начался боевик.

На полутёмную площадь ворвалась пара огромных джипов, и посыпались из них люди в чёрном. Спецназовцы. При виде прибывших громила (он всё ещё колдовал со своим мобильником) круто повернулся и сгинул в «Трактире». Группа захвата ринулась следом.

И началось то, чего я ожидал минуту назад: выстрелы, крики, звон стекла, а потом ещё и небольшой взрыв в довесок. Из разбитых дверей врассыпную брызнул народ, а те немногочисленные прохожие, которым случилось очутиться в этот миг на площади, напротив, устремились к месту происшествия, выхватывая на бегу сотики и фотоаппараты.

Безучастным, можно сказать, остался один памятник. Окутанный синеватой мглой, он по-прежнему комкал кепку в правой руке и, казалось, смотрел на происходящее с откровенным пренебрежением. Подумаешь, штурм «Трактира»! Вот штурм Зимнего…

* * *

На ступеньках «Кружечной» невесть откуда возник молоденький полицейский — велел оставаться всем на своих местах. Его чуть не смяли, но на помощь пришёл охранник, и вдвоём они кое-как сумели сдержать напор рвущейся наружу публики.

Самыми законопослушными оказались мы с Петей: оба прикипели к стульям, очумело уставясь через окошко на полусорванные двери «Трактира», откуда с минуты на минуту должны были вывести нашего громилу в наручниках. Так и не вывели. Видимо, отбился и ушёл через служебный ход.

— Ты же говорил, телохранитель… — в смятении напомнил я.

Петя бросил на меня диковатый взгляд и не ответил.

А ну как и впрямь телохранитель? Тогда ведь сейчас и до его подопечного доберутся… То есть до Пети! Со мной за компанию… И податься, главное, некуда — выход перекрыт.

Нет, пусть уж лучше будет террорист…

— Да нет, ерунда, — внезапно сказал Петя.

— Что ерунда?