Пять столетий тайной войны, Из истории секретной дипломатии и разведки

"Я только что узнала, кто такой человек в маске, умерший в Бастилии. Если он носил маску, это вовсе не следствие варварства; он - английский лорд, который был замешан в предприятии герцога Бервика против короля Вильгельма. Он умер таким образом, чтобы король (Англии. - Е.Ч.) не смог никогда узнать, что с ним стало. Таковы были сведения. которые дополнительно сообщала 60-летняя невестка "короля-солнца" своей тетке, которой перевалило за восьмой десяток и склонность которой к придворным сплетням была общеизвестна. Эти сведения привлекают внимание именно тем, что явно не соответствовали действительности и даже были неправдоподобны сами по себе. Герцог Бервик был побочным сыном Якова II, свергнутого с престола в 1688 г. (его матерью была Арабелла Черчилль, сестра знаменитого герцога Мальборо). После "славной революции" 1688 г. Бервик эмигрировал во Францию, участвовал в войнах Людовика XIV (в том числе и против Англии), подавил крестьянское восстание камизаров и в 1706 г. получил звание маршала Франции. "Предприятие герцога Бервика против короля Вильгельма" могло быть только одним из многочисленных якобитских заговоров. В правление Вильгельма Оранского Англия большей частью находилась в войне с Францией, кроме периода между Рисвикским миром 1697 г. и началом войны за испанское наследство в 1701 г. Непонятно, зачем было держать участника якобитского заговора против Вильгельма в Бастилии и вдобавок, скрывая его лицо под маской, сохранять такие меры предосторожности даже после смерти Вильгельма в 1702 г. Одним словом, письмо от 22 октября 1711 г. содержало столь очевидное абсурдное объяснение загадки, о которой проговорилась в своем предыдущем послании Шарлотта Елизавета, что невольно наводит на мысль о сознательной дезинформации, к которой прибегла невестка Людовика XIV, снабдив свою престарелую родственницу хоть каким-то объяснением загадки и, возможно, давая ей понять нежелательность дальнейшего обсуждения щекотливой темы.

Ранневиль, как уже отмечалось, опубликовал в Амстердаме книгу "Французская инквизиция, или История Бастилии". В ней он рассказывает о том, что ему пришлось в одном из помещений тюрьмы случайно увидеть узника, которого стража немедленно повернула спиной к Ренневилю. Он передает, что встреча произошла в 1705 г., тогда как человек в маске скончался в 1703 г. Это заставляло недоверчиво относиться к сведениям Ренневиля. Однако автор "Французской инквизиции, или Истории Бастилии" явно писал по памяти, так как не мог делать записей и вынести их из тюрьмы, поэтому ошибка в два года легко объяснима. Кроме того, она могла быть следствием просто типографской опечатки (цифру 3 в рукописи легко спутать с 5). Ренневилю сообщили - в 1703 г. или в 1705 г., - что узник, осужденный на пожизненное заключение, уже находился в тюрьме 31 год за то, что он, будучи школьником 12 или 13 лет от роду, написал стихи против иезуитов. Это относит дату ареста к 1674 г., а рождение узника - к 1662 г. или к 1661 г.

Позднее Ренневиль узнал, что до Бастилии арестанта содержали на острове Сен-Маргерит и что в конце концов его все-таки освободили по ходатайству любвеобильных отцов из "Общества Иисуса". Свои сведения Ренневиль почерпнул от хирурга Бастилии Рейля. Стоит обратить внимание на сдержанность, проявленную Ренневилем в этом рассказе. Быть может, автор разоблачений о "французской инквизиции" не рисковал подробнее вдаваться в столь опасный сюжет, не чувствуя себя в безопасности и в Голландии, или ему даже там посоветовали не распространяться чрезмерно на скользкую тему. В 1745 г. была опубликована без указания имени автора книга "Секретные записки по истории Персии". В ней в стиле знаменитых "Персидских писем" Монтескье излагалась история "Шах-Абаса" - Людовика XIV, причем сообщались отдельные сведения о жизни неизвестного узника, которого автор записок явно считал очень важным лицом.

Далее - свидетельство Вольтера, с 16 мая 1716 г. по 14 апреля 1717 г. сидевшего в Бастилии (а также еще раз 9 дней-с 17 по 26 апреля 1726 г., после чего писатель был выслан в Англию). Приступив в 1732 г. к созданию своего капитального труда "Век Людовика XIV", Вольтер через шесть лет, 30 октября 1738 г., писал аббату Любо: